Джейн в самом деле жутко хотела есть — за весь день у нее во рту не было и макового зернышка, — поэтому послушно поплелась переодеваться.

Сочтя, что ни к чему изображать из себя сногсшибательную красотку, она натянула легкое платье для коктейлей, расчесала волосы и появилась перед взыскательными очами Люка, не замедлившего сделать ей замечание:

— Вечером, моя дорогая, надевают вечерние платья. Платье для коктейлей носят днем.

Джейн воспротивилась:

— Сейчас слишком жарко, чтобы следовать каким-то дурацким правилам. К тому же мы в Америке, где этикет особого значения не имеет.

Не желая спорить, он согласился, и они спустились в почти полный ресторан, в котором начиналось представление варьете. Устроив Джейн лицом к эстраде и спиной к той нише, в которой они сидели при памятном разговоре Глории и Макса, Люк вполголоса сделал заказ поспешившему к ним официанту и повернулся к сцене, на которой по-французски пела темноволосая певица.

— Как она похожа на Эдит Пиаф! — Джейн не скрывала своего восхищения.

Люк пресыщенно возразил:

— Она слишком старается быть похожей. К тому же делает примитивные ошибки в языке. Значит, не француженка.

— Ты знаешь французский?

— Я много чего знаю. В том числе пять европейских языков и столько же азиатских. В такой многонациональной стране, как Соединенные Штаты, это очень полезно.

Джейн смущенно опустила взгляд, враз почувствовав себя ущербной, полуграмотной дурочкой.

— Ах да, я и забыла, что ты получил аристократическое европейское образование.

— Это самое аристократическое европейское образование, да еще в британском исполнении, отнюдь не подразумевает знание иностранных языков. Наоборот, англичане, как истые снобы, считают, что все остальные народы должны знать английский.

Джейн пожала плечами.

— Ну, в этом они правы. Они наверняка в любой стране мира чувствуют себя как дома — надписи на английском есть почти везде.

На танцполе танцевало квикстеп несколько пар, и Люк предложил:

— Потанцуем?

Она охотно пошла за ним на паркет. Обняв ее, он по достоинству оценил, как уверенно она держится в довольно сложном танце.

— Ты училась танцевать?

— Ну да. Макс еще в приюте готовился к карьере артиста, а они должны хорошо двигаться. Ему нужна была партнерша, которая была бы всегда под рукой, вот мне и пришлось ходить с ним в школу бальных танцев в Эльдорадо. Но мне это нравилось. Отвлекало от мелких неприятностей, коими был полон каждый день.

Люк понимающе покивал, и они с удовольствием принялись выделывать сложные па, заслужив свист и аплодисменты от наблюдавших за ними посетителей ресторана.

Но вот у их столика появился принесший заказанные блюда официант, и они вернулись на свои места.

Все было очень вкусно, но Джейн что-то мешало отдаться приятному времяпрепровождению. Какая-то несформировавшаяся догадка грызла ее изнутри, не давая расслабиться. Случайно оглянувшись, она увидела нишу, в которой снова сидела какая-то влюбленная парочка, ив ее голове мелькнуло предположение: а если та встреча была не случайна? Если она подстроена Люком с одной целью — добиться от нее согласия? Уж очень необычно такое совпадение — из всех ресторанов, которых в многомиллионном Лос-Анджелесе несколько тысяч, Глория с Максом появились именно в этом, далеко не модном ресторане? К тому же из нескольких десятков столиков выбрали тот единственный, с которого до нее доносилось каждое слово?

Джейн подозрительно посмотрела на Люка, ища на его лице подтверждение своим сомнениям, но в этот момент он тоже посмотрел туда же, что и она, и брезгливо поморщился. У Джейн отлегло от сердца — он это не подстраивал. Скорее уж сама Глория Линн. Но для чего? Чтобы вернее удалить бывшую подружку из жизни Макса? Может быть. Хотя в это как-то плоховато верилось — для чего второй раз ловить уже пойманного зайца?

Люк видел ее сомнения и всей душой мечтал только об одном — увезти ее в Чикаго, где ни одна живая душа не сможет добраться до нее без его ведома и где она никогда не узнает о его роли в ее расставании с Хартли.

На следующий день Джейн сдала один зачет, потом — еще. Через десять дней ей выдали аттестационный лист, в котором удостоверялось, что Джейн Кендал успешно перешла на следующий курс. Уже вечером этого же дня она стояла перед особняком Брэтта на Лейк-Шор-драйв в Чикаго.

Выбравшись из бассейна, Джейн укрылась от горячего солнца в тени цветущей бугенвиллеи. Мимо проносились разноцветные бабочки, садясь на пряно пахнущие цветки, и она провожала их ленивым взглядом. Хотелось пить, но Джейн так разомлела от жары и долгого плавания, что была не в силах подняться. Она была довольна собой — вчера получила диплом, почувствовав себя наконец полноценным человеком. Теперь перед ней стояла непростая задача — найти работу и учиться дальше. Со второй задачей никаких проблем не возникало — Люк немедля оплатил бы любой курс, какой только ей захотелось пройти. Но вот с первой… Единственное, на что он соглашался, была работа его личным секретарем.

Из томного забытья ее вывел голос чем-то недовольной Аннет Беркли, ее секретарши.

— И не говори мне, что он питает к ней какие-то там нежные чувства! Никогда в это не поверю! Просто Брэтт джентльмен и не может просто так отправить восвояси надоевшую любовницу! Кстати, ты сам по приказанию босса открыл в банке на ее имя приличный счет! А что это означает, ты знаешь и сам!

Джейн вздрогнула. Речь шла явно о ней с Люком. Она напряглась, прислушиваясь, но Аннет со спутником уже ушли и больше ей не было слышно ни слова.