«Я посещу их: юноши умрут от меча, сыновья и дочери умрут от голода…»

Избранный народ опять называют блудливой женой.

«Видел прелюбодейство твое и неистовую похоть твою, твои непотребства на холмах и в поле… За это будет поднят подол твой на лицо, чтобы открылся срам твой!..»

Небожитель никак не успокаивался.

«Когда спросят тебя, Иеремия: куда нам идти? — отвечай: кому погибать от меча, пусть идет под меч, а кому дохнуть от голода — пусть дохнет от голода…

Даже если Моисей и Самуил встанут из могил и заступятся за этот «избранный» народ, я не пощажу его. Нашлю на евреев четыре вида казней. Наведу на них страх и ужас…»

Иеремия слушал бога, отвалив мандибулу до уровня плинтуса. Бог нахмурил брови:

— Что стоишь, едалом торгуешь? Тебе нечем заняться? Кстати, не вздумай жениться и детишек строгать. И вообще, чтобы я тебя возле баб не видел.

Не твоё это дело — за юбками гоняться. Твоё дело маленькое — пророчествовать. На пьянки — гулянки тоже не ходи, нечего тебе там делать. А то вдруг захочешь воду в вино превращать?

Бог задумался. После этого приказал Иеремии передать своему народу (который он собрался уничтожить, между прочим), чтобы никто не вздумал нарушать субботу и брать в руки хоть что-то тяжелее стакана.

Для Иерусалима бог припас нечто особенное.

«Сделаю город этот ужасом и посмеянием… И накормлю их плотью сыновей их и плотью дочерей их И будет каждый есть плоть ближнего своего».

— А теперь иди, Иеремия, и передай мои слова жителям столицы.

Пророк пошёл. Вошёл в Иерусалим, собрал людей на площади, начал держать перед ними речь. Пересказал обывателям своё пророчество и стал ждать результата.

Результат не замедлил сказаться. Священник Пасхор подошёл к пророку, начал бить его по лицу и велел забить говоруна в колодки.

Ночь пророк провёл на свежем воздухе, у ворот. Утром Пасхор решил, что мозги говоруна встали на место и решил его отпустить.

Потирая натёртые колодкой руки, Иеремия произнёс перед Пасхором и толпой утренних зевак краткий спич.

— Ты кто, Пасхор?

— Ну да, Пасхор. Иди-ка ты домой, мил человек.

— А вот и не Пасхор. Теперь тебя зовут Магор Миссавив.

— Это, почему же?

— Потому что мне бог так сказал. Он решил сделать тебя устрашением для людей и для тебя самого.

Священник пожал плечами.

— Так и сказал?

— Да, так и сказал. Всех твоих друзей зарубят мечами у тебя на глазах. Всё твоё имущество разграбят. Сам же попадёшь в вавилонский плен — и там умрёшь.

Пасхор покачал головой:

— Нужно было тебе язык отрезать, добрый человек. Ну, ладно, иди уж.

Прошло время и царь Седекия послал того же Пасхора к Иеремии — с вопросом. А что был за вопрос? Ну, о чём можно спрашивать у пророка, если вы царь? Конечно, о будущем — в политическом смысле.

— Тут Навуходоносор воевать нас собрался. Так ты узнай у пророка — вдруг пронесёт?

Вот так звучал вопрос. И что же ответил Иеремия? Ответ его мог вселить надежду на светлое будущее у кого угодно. Вот он.

— Скажи этим придуркам, что я не только помогу вавилонянам осадить Иерусалим, но сделаю так, что оружие иудеев повернётся против них самих. Мало того, я отодвину в сторону халдеев и сам начну разить защитников иудейской столицы.

Буду поражать и людей и скотину. Кто уцелеет под стрелами, того моровая язва доконает, которую я нашлю на них. А всех уцелевших отдам во власть завоевателей. Вот так! — и топнул ножкой.

По сравнению с предыдущим пророчеством — просто сказка о молочных реках с кисельными берегами. Неужели бог смягчился? Или Иеремия больше в колодках сидеть не хотел? Неужели?

— Да, я накажу свой народ, отдам его в плен, но потом… Потом я соберу его обратно, поселю на земле обетованной и назначу пастырей. Они будут его пасти, и больше не будут теряться, и сбиваться с пути истинного.

Да, наказание пошло Иеремии впрок. Более того, он решил оправдаться за прошлые дела. И передал такие слова бога:

— И пророк, и священник — лицемеры…

В пророках Самарии я видел безумие…

В пророках Иерусалима я вижу ужасное: они прелюбодействуют, лгут, покрывают воров.

Всех пророков я накормлю полынью и напою отравленной водою.

Не слушайте пророков, они вас обманывают, выдают свои фантазии за мои слова.

Я не посылал этих пророков — они сами побежали.

Я ничего им не говорил — они сами все придумали.

Я слыхал, о чём вещают эти «пророки».

Они говорят: мне снилось! Мне снилось!