Ей захотелось расплакаться, но из дальней, запроходной, комнаты раздался голосок проснувшейся дочурки, которая звала мать.

– Я здесь, солнышко мое!

Ксения пулей пролетела через комнату, гордо именовавшуюся «большой» и имеющую целых шестнадцать квадратных метров площади, открыла дверь в восьмиметровую «детскую» и опустилась на колени перед кроваткой.

– Ты выспалась? – ласково спросила она, сжимая губами теплые мягкие пальчики девочки.

– Выспалась.

– Кушать будешь?

– Не буду.

Татка капризно надула губы. С кормлением вечно проблемы, аппетит у дочки неважный, да и надоела ей эта еда, ей хочется сладкого, вкусного – тортиков, пирожных, мороженого, шоколадок. А еще дочка очень любит виноград и груши, на которые врач-эндокринолог наложил категорический запрет. Она ведь ребенок, дети любят сладкое, а можно давать его редко-редко и совсем по чуть-чуть.

– Не будешь? – переспросила Ксения.

– Не буду, – звонко повторила малышка.

– Значит, к папе не пойдем?

– К папе? – Девочка моментально выбралась из-под одеяла и села в постели. – А куда к папе?

– Я собиралась пойти вместе с тобой к папе на работу навестить его. Но это только в том случае, если ты поешь. До тех пор пока ты не покушаешь, мы не сможем выйти из дома, ты же знаешь.

– А зачем мы пойдем к папе на работу? Он нас что, в гости пригласил?

– Нет, он не приглашал, но я решила устроить папе сюрприз. Представляешь, как он удивится и обрадуется! Он нас с тобой очень любит, и ему будет приятно нас увидеть, да еще так неожиданно.

Татка размышляла совсем недолго и вынесла свой вердикт:

– Тогда давай будем кушать.

– Только сперва умыться и почистить зубки, – строго произнесла Ксения, вытаскивая из постели теплое худенькое тельце и прижимая дочку к себе.

– Ладно, – согласилась девочка и принялась деловито искать под кроватью свои тапочки.

Вика вновь явилась как раз в тот момент, когда Татка допивала чай.

– Ну, ты готова? – осведомилась подруга.

– Смотря к чему, – осторожно ответила Ксения, которой Викина затея уже снова стала казаться сомнительной по замыслу и невыполнимой по существу.

– Вот к этому! – Вика торжествующе подняла вверх огромный, битком набитый пакет. – Сейчас будем из тебя лепить красавицу. Раздевайся.

Татка со стуком отставила чашку и воззрилась на гостью.

– Тетя Вика, зачем маме раздеваться? Холодно же!

– А ты смотри и запоминай, вырастешь – пригодится в жизни, – скомандовала Вика. – Учись, пока есть у кого.

Пока Ксения делала дочери обязательный укол, из пакета были извлечены новенькие узкие джинсы, тонкий кашемировый свитер с высоким воротом, изящные модные сапожки на высоких каблуках и – о чудо! – невесомый, нежный, как пух, дивной красоты жакетик из стриженой норки, покрашенной в цвет «кофе с молоком».

– Это чье? – осведомилась Ксения, разглядывая наряд.

– Какая тебе разница? Размер твой. Наденешь, используешь, завтра отдашь.

– Ты думаешь, я в это влезу? – Ксению и без того не покидали сомнения, а тут еще такие миниатюрные вещи. Да они же на ней не сойдутся!

– Ксюша, не валяй дурака! – Вика начала сердиться. – Ты думаешь, у тебя какой размер? Шестидесятый? У тебя всю жизнь был сорок шестой, а сейчас и его нет, вообще непонятно, в чем у тебя душа держится. Давай надевай.

Ксения неуверенно взяла джинсы, показавшиеся ей непомерно узкими и вообще какими-то крошечными, она была уверена, что даже одну ногу не сможет втиснуть, однако все влезло, и все застегнулось, и все сидело как влитое.

– Ну вот видишь? – Вика удовлетворенно улыбнулась. – У тебя просто мания величия какая-то, тебе все кажется, что ты огромного размера. Надевай свитер.

Свитер тоже пришелся впору. Ксения расхрабрилась и попробовала надеть сапожки. Размер подошел, вот только ходить на таких высоких каблуках она давно отвыкла.

– Ой, мамочка, какая ты красивая! – восхищенно произнесла Татка.

– Погоди, – Вика подмигнула ей, – то ли еще будет. Теперь займемся головой.

– Надо было помыть, да? – виновато спросила Ксения, ругая себя за то, что не подумала об этом заранее. Кто же делает прическу на немытых волосах? А стрижку вообще делают только на мокрых… Она так давно не была в парикмахерской, что совсем забыла об этом.

– Зачем? Ничего не надо. Вот, выбирай.

С этими словами Вика выудила из оказавшегося поистине бездонным пакета коробку, открыла ее и достала три парика. Все три имитировали разные прически из волос, точь-в-точь совпадавших по цвету и фактуре с волосами самой Ксении.