Шрифт:
– Что это? – Ксения в ужасе смотрела на разложенные на столе парики. – Парики, что ли?
– Нет, пояс невинности! – выпалила Вика и тут же, поймав укоризненный взгляд Ксении, опасливо оглянулась на сидящего рядом ребенка.
Ребенок, впрочем, на ее слова никак не отреагировал, поглощенный разглядыванием удивительного зрелища: волос без головы и лица. Такого она в своей недолгой жизни еще не видела!
– Конечно, парики, – продолжала Вика, немного сбавив тон. – А как еще прикажешь приводить в порядок твою голову? В парикмахерскую мы уже по времени не успеваем, и потом, к хорошему мастеру надо записываться заранее, а если пойти к первому попавшемуся, то неизвестно, в каком виде у него с кресла потом встанешь. Парик – дело безопасное, сразу видишь, что к чему, и ничем не рискуешь. Дешево и сердито. Я специально подбирала под твой натуральный цвет.
– Но я никогда в жизни не носила парики! Я не умею… И вообще…
– Что – вообще? Ну что – вообще? Ксюша, мы теряем время. Выбирай парик, и начнем краситься. Машина через двадцать минут подъедет.
– Какая машина? – испугалась Ксения.
– Обыкновенная, четыре колеса, двигатель, руль, амортизатор, что там еще у них есть… Фары.
– Зачем машина?
– Ксюша, не зли меня, – строго сказала Вика, но глаза ее смеялись. – Ты как собираешься до завода добираться? Он, между прочим, на другом конце Москвы находится, если ты не забыла. Если общественным транспортом добираться, то тебе придется тащиться с больным ребенком на метро с двумя пересадками, в духоте и толпе. На машине вы по Кольцевой проскочите в два раза быстрее. А ты, между прочим, на таких каблучищах даже до метро не дойдешь.
С этим Ксения спорить не собиралась, ей казалось, что она в этих замечательных сапожках не то что до метро – до двери собственной квартиры из комнаты не доковыляет.
Ей вдруг стало весело, словно проснулась много лет спавшая озорная юная девчонка. Она вполне еще ничего, вон в зеркале отражается эдакая длинноногая нимфа с тонкой талией. Нет, положительно, все, что ниже подбородка, выглядит в принесенных Викой одежках очень даже достойно. Правда, все, что выше этого самого подбородка, лучше бы не видеть совсем…
– А ну-ка, Татуся, давай маме прическу выберем, – бодро сказала она. – Тебе какая больше нравится?
– Вот эта, – девочка без раздумий ткнула пальчиком в один из париков, имитирующий стрижку «каре».
Ксения послушно натянула парик, и все трое тут же сошлись во мнении, что это «типичное не то».
– Тогда вот эта, – заявила Татка, показывая на другой.
«Эта» оказалась более удачным вариантом, с косой челкой, отчего Ксения сразу стала казаться двадцатилетней студенткой. Потом Вика усадила подругу за стол, включила настольную лампу, направив свет прямо в лицо Ксении, и быстро и умело нанесла макияж.
– Чем ты меня красишь? – удивилась Ксения, скосив глаза и увидев странные, на ее взгляд, упаковки. – Это что за фирма?
– Это профессиональная косметика, с такой гримеры работают на телевидении и на киностудиях, – объяснила Вика. – Не дергайся, я же глаза делаю, а ты мне мешаешь.
Когда Ксении разрешили обозреть результаты гримировочных усилий, она увидела в зеркале то, чего не видела уже очень-очень давно: ту самую молоденькую хорошенькую Ксюшу, в которую влюбился самый лучший, самый чудесный и самый единственный на свете мужчина.
Быстро одев дочку, Ксения собралась выходить из дома.
– Куда! – строго одернула ее Вика. – А сумка? Ты что, это свое уродство в руках понесешь?
Сумка у Ксении и впрямь была чудовищной: немодной и изрядно потрепанной. Оказывается, в волшебном пакетике лежала замечательная сумка, подходившая по цвету к норковому жакетику настолько, что казалось, будто их сделали специально и продавали вместе, в одном комплекте. Она торопливо переложила в нее кошелек, мобильник, расческу, лекарство и пакетик сока для Татки.
– Все, – объявила она, хватая ключи, – я готова.
У подъезда их ждал серебристый «Форд Фокус», за рулем сидел приятный молодой парень. Судя по тому обожанию, с которым он смотрел на Вику, стало понятно, что это ее поклонник.
– Я поеду с вами, – Вика уселась на переднее сиденье рядом с водителем.
– Думаешь, без тебя не справимся? – усмехнулась Ксения.
– Конечно, справитесь, но мне самой интересно посмотреть, какая рожа будет у твоего муженька, когда он тебя увидит. Мастер должен знать, как публика воспринимает его творение, поняла?
– Поняла, – ответила Ксения и радостно засмеялась.
У нее давно уже не было такого замечательного настроения. Она забыла, каково это – ощущать себя молодой, красивой, хорошо одетой. Напрочь, оказывается, забыла… Неужели правда, что скоро у них появится много денег, как обещает муж? И тогда она сможет нанять опытную няню с медицинским образованием для Татки, найти себе работу, купить красивую одежду и каждый день чувствовать себя вот так, как сейчас. Или нет, зачем нанимать няню, если будет много денег? Можно ведь и не работать совсем, сидеть с ребенком, но все равно покупать красивую одежду, делать красивую прическу, регулярно ходить к косметологу, сделать человеческий ремонт в квартире, чтобы не стыдно было приглашать гостей… Какой дурак придумал, что не в деньгах счастье? Такое придумать мог только тот, кто не жил в нищете с больным ребенком на руках.