–  Это все, последние?
– шепнула королю, когда очередь к трону иссякла.

–  Да, кто далеко от столицы живет, прилететь не успели. А еще иностранные делегации прибыть должны, но эти только через пару недель появятся. Магических вестников сегодня утром отправили, ответа еще нет.

Я с важным видом кивнула, а самой смешно стало: стою, как на постаменте, статую изображаю, вся такая красивая, разодетая, только вот корсет мне немного жмет. Но ничего, я терпеливая, хоть и под эльфийское платье корсет не полагается, но горничная моя мне посоветовала его надеть, и оказалась права - талия у меня, как у девочки стала. Самой приятно.

Артим пару слов сказал и рукой махнул. Музыка заиграла, а он встает, ко мне поворачивается и на танец приглашает. Я взгляд его матушки проигнорировала и по ступенечкам вниз пошла.

Вот спасибо тебе, Тусенька, за уроки танцев! Оказалось, что мы бал открываем, первый танец - наш. Свечи в люстрах горят, в паркете, натертом до зеркального блеска, отражаются, а мы летим, в глаза друг дружке смотрим, и никакие слова нам не нужны. И так хорошо, так легко на душе становится, когда знаешь, что любят тебя. Ох, запуталась ты, бабка Йожка, ох, запуталась! Как же мне от него уйти, если сердце об обратном говорит?

Постепенно и другие пары к нам присоединились, музыка словно громче заиграла, разноцветное конфетти с потолка посыпалось, ну прямо, как у нас на Новый год. А я никого не вижу, никого не слышу - все остальное в сплошную цветную полосу превратилось, только Артимушкино лицо у меня перед глазами да его рука на моей спине, пальцы нежные сквозь ткань шелковую поглаживают.

Хорошо, хоть он услышал, когда музыка закончилась. Прижал к себе на мгновение, вздохнул и повел на возвышение. Только я успела с подноса подлетевшего к нам слуги бокал с вином взять да глоток выпить, как меня герцог какой-то пригласить надумал. А Артим матушку в зал повел и в вальсе закрутил.

Ох, и натанцевалась я от души! Подошвы туфелек эльфийских стерла, ноженьки свои натрудила. А поток желающих фаворитку королевскую в танце покружить все не иссякал, пока Артим мой взгляд умоляющий не поймал, не передал свою партнершу моему и не вывел меня на балкон воздухом подышать. Он - король, ему все дозволено! С балкона в сад лестница круговая вела, и когда мы на первую ступеньку ступили, подхватил меня Артим на руки и понес в ночь. На деревьях фонари разноцветные весят, в отдалении музыка сквозь открытые настежь окна слышится, а мы целуемся - нацеловаться не можем. Унес он меня в беседку садовую, на скамейку сел, меня на колени посадил, и миловались бы мы там вечность, но надо в зал возвращаться.

Кто-то вежливо кашлянул у входа в беседку, я сразу встрепенулась, на себя глянула - мамочки родные! Когда же это он успел и корсет с меня снять, и юбку задрать выше талии! Мне в таком виде в зал возвращаться неловко, засмеют, да опозорюсь, как простушка неумытая.

Я Артимову одежку в порядок привела, пуговки ему на штанах позастегивала и к Гирину - а это он нас отвлек - вытолкнула. А сама метелку позвала, я ее на всякий случай перед балом из сумки достала и у окна положила - как чувствовала, что пригодится она.

Взвилась я ввысь, ветру прохладному лицо, разгоревшееся от ласк, подставила, а надо мной небо звездное, на наше совсем не похожее. Одна луна другую обогнала, уже за горизонт закатилась, а вторая еще висит, низко-низко, как глаз зверя невиданного, за ночным миром приглядывающего. Я развела руки в стороны и корсет свой вниз бросила - надоел он мне хуже горькой редьки! Город далеко внизу остался, опомнилась я, только когда замерзла нешуточно. Пришлось прервать свободный полет и назад, к любимому, возвращаться. Подлетела я к окну в спальню его, а он меня уже ждет, лицо недовольное, переживал, небось, что я потерялась. Но не дала я ему ругать меня, прямо в его объятия с метелки спрыгнула и шепчу:

–  Согрей меня, там наверху так холодно, я без тебя в ледышку едва не превратилась…

–  А я от одной мысли, что ты меня бросила, замерз…

Так до утра мы и грелись друг об друга.

День восьмой, приключенческий

Ночь прошла-пролетела, я глаза открываю, а король уже в походной одежде стоит, ремень затягивает, перевязь надевает да саблю острую проверяет - не затупилась ли. Пришлось и мне вставать. Только успела умыться, причесаться да одеться, как двери распахнулись, и Тимин с Мией вбежали.

–  Мы с вами пойдем!
– хором кричат.

–  Я с бабушкой не останусь!
– это еще Тим добавляет.

–  А я на конюшне жить не буду!
– это Мия ему подвякивает.
– Тем более что без меня ты, Афиночка, обратно в свой мир не попадешь, - шантажистка юная.
– И потом, я - дракон, неужели вы хотите меня лишить возможности с соплеменником пообщаться?

Артим на меня глянул беспомощно, ему и самому не хотелось сына одного оставлять. Недолго он еще на троне сидит, всего-то несколько дней, и не знает толком, кому доверять можно, а кому нет.