Том 1. Стихотворения
вернуться

Боков Виктор Федорович
Шрифт:
Сальери сидит и сидит за пюпитром И высидит что-нибудь за ночь к утру. А Моцарт на выкрик цветочниц «Купите!» Идет и открыто смеется: — Куплю! Он нищего в дом свой заводит со скрипкой, Дает ему честный и искренний грош. Он верит в талант человека сокрытый И знает, что горе людское — не ложь. О, Моцарт мой милый! Ты дорог, ты близок, Ты музыкой можешь погибших спасать. Мне в руки бы твой карандашный огрызок. Ах, как бы я стал вдохновенно писать! 1962

* * *

Два порядка пуговиц, Черное пальто. Ходит некий путаник, Гражданин никто. Два порядка пуговиц, Золотой транзит. Он кого запугивает, А кому грозит. Иванову скажет: — Берегись Петрова! А Петрову скажет: — Бойся Иванова! Для него все общество Склока и клоака. Заступись, пророчица, Защити, Плевако! 1962

Пушкин и Маяковский

В полночь в небе московском Звонкая синева. Пушкин и Маяковский, Как братья и сыновья. Мать для них — Родная Россия, Ни морщинки в лице. Старшего образовала, Младшего не отдавала, Не отдавала в лицей. Не отдавала, Наверно, знала, Младшему будет другая судьба. Митинг с броневика у вокзала, Выкрик улиц: — Бей в барабан! Младшему Революция стала лицеем, Взятие Зимнего, Порох борьбы, Огонь возмущенья, Прямой и прицельный, Песня — Мы не рабы! Александр Сергеич, Владим Владимыч, Вы нам оба необходимы. Вы стоите теперь по соседству И главенствуете на площадях. Два великие ваши сердца Продолжают звучать в стихах! 1962

Дикарь

Дикарь плясал и пел вкруг мамонта, Мослы глодал и кость сосал. Чтобы оставить нам орнаменты, Он камни и кремни тесал. Он оглаушивал дубиною, Чтобы дикаркой овладеть, Не называл ее «любимою», Не думал ей романсы петь. Все брал он с бою: мясо, шкуру, Огонь и даже дикий мед. Ну, кто теперь его натуру Во всей реальности поймет? Изнежены водопроводом, Горячей ванной и теплом, Мы называемся народом, А под подушкой держим бром. Нам всем бы дикости немножко И первобытности копыт. Но то и дело «неотложка» О скорой помощи вопит! 1962

* * *

Я хожу на свиданье с собором Через клязьминский мартовский снег. Он стоит над крутым косогором, Говоря: — Я двенадцатый век! Архитекторы-россияне, Как тернист и извилист ваш путь. Если что-нибудь вы начинали, Получалось чего-нибудь! Дерзко в небо вы подымались Над просторами русской земли. И излишества не боялись, И копеечку берегли. Что ж сегодня вы приуныли, Запаяли молчанием рты? Ваша лошадь не так уже в мыле, Ваши горы не так уж круты! Вы доказывайте, не соглашайтесь, Не роняйте авторитет, На такое отважно решайтесь, Чтобы славилось тысячи лет. Не законы вам облисполкомы, Ошибающиеся подчас. Будут вечными ваши балконы, Ваш полет, если был он у вас! 1962

* * *

Откуда начинается Россия? С Курил? С Камчатки? Или с Командор? О чем грустят глаза ее степные Над камышами всех ее озер?