Я предложил свои извинения и протянул руку.

— Эйб Линкольн.

Маленький человек пожал ее.

— Эдгар По.

Авраам Линкольн и Эдгар Аллан По родились в один год, через несколько недель друг от друга. Оба в детстве потеряли матерей. Во всем остальном их судьбы сложились совершенно по-разному.

После смерти матери, По был усыновлен состоятельным купцом, Джоном Алланом (торговавшим, среди прочих товаров, еще и рабами). Увезенный из родного Бостона в раннем возрасте, он получил блестящее образование в лучших школах Европы. В Европе он видел все те чудеса, о которых Эйбу приходилось только мечтать. В то время, когда он поклялся мстить вампирам и вбил кол в сердце Джека Бартса, Эдгар Аллан По вернулся в Америку и поселился вместе с приемным отцом в Вирджинии, где вкусил все радости жизни, положенные членам богатых семейств. У По было все, чего не было у Эйба: блестящее образование; прекрасные дома; книг без счета и отец без недостатка амбиций.

Однако, и он, и Эйб были одинаково несчастны.

На первом курсе обучения в университете Вирджинии По выпивал и проигрывал каждый пенни, посланный ему приемным отцом, пока, в конце концов, тот не лишил его содержания. Разъяренный, он бросил учебу, переехал из Вирджинии в Бостон, записался в армию под именем Эдгара А. Перри, где днем грузил снаряды, а вечерами, при свечах, писал мрачные рассказы и стихи. Здесь, в городе своего рождения, он встретил первого в жизни вампира.

На собственные деньги По опубликовал свой первый сборник стихов под псевдонимом «Бостонец» (из опасения получать насмешки от сослуживцев). Пятьдесят долларов стоила печать, выручил же он меньше двадцати. Несмотря на столь скромные сборы, один читатель разглядел в По истинного гения, и, подкупив издателя, узнал его настоящее имя.

— Вскоре [после этого] меня навестил мистер Гай де Вер — вдовец и наследник значительного состояния. Он рассказал, как нашел меня, потому что был восхищен моей работой. Спросил — что вампир делает в армии?

Гай де Вер был убежден, что только вампир может так описать смерть и горе. Их мрак и красоту.

— И был очень удивлен, что поэт — живой человек. Я был не менее удивлен — что разговариваю с человеком, который уже не живет.

По был бесконечно очарован величественным, пьющим кровь де Вером, а де Вер — мрачным, блистательным По. У них завязалась крепкая, хоть и необычная дружба, подобно дружбе Эйба и Генри. Только По не интересовался навыками убийства вампиров, он хотел больше знать о жизни во тьме, о бессмертии, чтобы написать об этом. Де Вер был счастлив помочь ему (но оговорил, что его имя не должно упоминаться в печати){12}.

Через несколько месяцев их полк получил новое место дислокации — Форт Маултри, Южная Каролина. Без города, утоляющего его эстетические потребности, не имея возможности постигать сущность вампиризма, он теперь смотрел на армию как на тюрьму.

Тогда он решил устроить себе самоволку и поехать в Новый Орлеан, где и продолжить «изучать вампиров» — вопреки утверждению де Вера, что «там не самое лучшее место, чтобы делать это». Судя по тому, сколько он наливал и опрокидывал, у него было твердое желание напиться в усмерть. Мы весь вечер просидели в салуне неподалеку от Лево. Аллан Джентри удалился с «дамами определенного поведения», оставив нас свободно обсуждать так интересующий нас предмет, но стеснялись, пока он был рядом. Стеснялись любого постороннего уха. Потом мы проговорили всю ночь, делились тем, что читали, слышали или видели своими глазами касательно вампиров.

— Кто их учит пить кровь? — спросил Эйб, когда таверна совершенно опустела. — Кто учит двигаться так стре…

— А откуда теленок знает, как стоять? А пчелы… как делать соты?

По взял еще один стакан.

— Это в их природе, простой и прекрасной. Как вы только можете убивать их, мистер Линкольн, столь совершенных существ, это кажется мне совершенным безумием.

— То, что вы отзываетесь о них с таким восхищением, мистер По, кажется мне совершенным безумием.

— Можете ли вы себе представить? Можете ли вы себе представить, как вся эпоха жизни вселенной проходит у вас перед глазами? Смеяться в лицо времени и смерти, жить в Эдемском Саду? Ваша библиотека? Ваши женщины?

— Да. Я могу представить — абсолютное одиночество и жажду покоя.

— Это и я могу представить, и не вижу здесь ничего страшного. Подумайте, сколько счастья могут они изведать, в каком комфорте жить и какие чудеса света увидеть так, просто, между делом!

— А когда все это надоест до тошноты… когда каждое желание исполнено; когда выучены все языки; не осталось городов, где бы ты не был; не осталось произведений искусства, которые бы не знал; когда у тебя денег гораздо больше, чем нужно — что тогда? Что толку от всего этого счастья в мире, если сам мир не приносит вам счастья?

И Эйб рассказал притчу, которую слышал от путешественника на Старой Камберлендской Дороге.

Один человек хотел жить вечно. С ранней молодости молил он Бога даровать ему бессмертие. Он был щедрым и искренним, был честен в делах, не обманывал жену и любил детей. Он был религиозен, всем, кто желал его слушать проповедовал слово Божие. Но все же, каждый год он становился старше, пока, дожив до глубоких седин, не умер. Оказавшись на небесах, он спросил: