Струны: Собрание сочинений
вернуться

Верховский Юрий Никандрович
Шрифт:

9. «Посеребренный лук Диана…»

Надежде Григорьевне Чулковой
Посеребренный лук Диана Высоко в небо подняла. И стала девственно-светла Засеребрившаяся мгла. Кому же суждена стрела Неистощимого колчана? Не грудь могучего, Не белый лебедь у фонтана, Не кудри дуба – шлем титана, Не томно-гибкая лиана, – Мечта осенняя… Диана! Ее разит твоя стрела.

ГОРОД

Тесно сдвинут Лабиринт. Старый город, Чем ты горд? Меж гранитом Строен ритм – Подневолен Шелест волн. Парус плачет Между мачт; Путь наш долог – Хмурый долг. Камень-берег Страсть отверг: Тени носит Черный мост. В тьму низринут Лабиринт. Здесь не дорог День – восторг. Жизнь украсить – И упасть: Меряй взором Хаос форм! Черных масок Темных ласк Жди, растроган, В пасти стогн! Вьется, бурен, Прах из урн. Тусклый город, Чем ты горд?

ЭЛЕГИЧЕСКАЯ СЮИТА

1. «Заполночь, завывающей зимой»

Заполночь, завывающей зимой, Без блесток, и звезд, и луны, Когда ты возвращаешься домой И видишь, что окна темны, – Еще ты приближаешься и ждешь: Ряд окон засветит вот-вот… Но чуешь засмеявшуюся ложь – И сердце во мрак упадет И, слившись с заполуночной зимой, Поймешь ты и то, что темно; Спокойно ты постигнешь, что домой Вернуться душе не дано.

2. Конец марта

Пятно туманной луны Маячит в выси туманной. А снег, дыша умиленностью, Исходит каплями благостными. Под снами нашими тягостными И здесь весенней влюбленностью – Больною, тусклой, обманной – Мы все – уже – влюблены.

3. Истома

Душен яркий зной, Никнешь головою. Папоротник сквозной С ласковостью живою – Словно сон, колышется; Ты под ним в забывчивости; Чувствуется и слышится Снящееся в расплывчатости. Тихо взор замкнул Ты зарей пурпурной. Вслушивайся же в гул Жизненности лазурной – В сны благоуханные, Легкие и тягостные, Призрачные, нежданные, Солнечные и благостные.

4. «Когда я в августе, в закатный час, иду…»

Когда я в августе, в закатный час, иду В моем запущенном мечтательном саду, И этот ясный час различно-одинаков В покрове, реющем на купав мальв и маков, На листьях и цветах, на небе и земле, – И я среди цветов качаюсь на стебле. И тихо нас манит, прозрачной дремой вея, Лилово-светлая пленительная фея.

УСТАЛОСТЬ

Каркают вороны, Мне сулят урон. Рвусь в иные страны Прочь от новых ран. Дождался рассвета, Да не мил привет; Ночь в туман повита – Слаще дух живит. Трудно сердцу стало, Дух во мне устал, Истомилось тело, Вздох прошелестел. И не нудят раны Жаждать теплых стран, Не страшны уроны, Не слыхать ворон.

КУХУЛИН

Александру Николаевичу Веселовскому
Я нынче расскажу тебе о том, Как умирал я. На поле широком Я умирал от раны – и кругом Не видел я, в томленьи одиноком, Ни друга, ни любви с ее теплом; А даль – и небо с пламенным востоком. И в высоте, в просторе голубом – Парящий коршун. Зорким, жадным оком Меня увидел он – и захотел Моей напиться крови. Я глядел, Как на меня он медленно спускался. Но запеклась на ране кровь как раз — Он цепкими ногами в ней завяз! Я это увидал – и рассмеялся.

СТРУНЫ

1. «Веет ветер, воет ветер…»

Веет ветер, воет ветер, Серый дождь течет, сечет; Приуныл слезливый Питер – И молчит, и не молчит. Тусклым пологом тумана Занавесился фонарь; Где-то чудится измена, Вяло слышится: не верь!

2. «Слышу шорох, шум и шелест…»

Слышу шорох, шум и шелест Вечерами темными; Ах, зачем брожу я холост С грезами безумными! Вон, спеша, летит ворона – Крыльями повеяла; Вон вдали кричит сирена – Душу мне измаяла.