Струны: Собрание сочинений
вернуться

Верховский Юрий Никандрович
Шрифт:

ОТСВЕТЫ

1. Ответ

Когда уж ночь давно, когда неслышны мне Тревожной жизни содроганья, Люблю, задумавшись, в глубокой тишине Читать душой твои созданья. В полночном трепете яснеет мысль моя, И сердце пламеннее бьется; Ему понятнее тревоги бытия, В него поток волнений льется. Как близки, как томят в созвучиях твоих Души тоскующей порывы, Как сердце чувствует живую силу их – И шлет на них свои отзывы. Мне кажется тогда, что понял я тебя; Моими грустными мечтами Тебе я предаюсь; тоскуя и любя, Твоими плачу я слезами.

2. Аркадия

Точно, мы счастливы были, и боги любили счастливых.

Дельвиг

Отрок Кроткая муза, ты часто поешь мне о веке прекрасном И о блаженной стране. Муза, сведи же меня Нынче и к добрым твоим пастухам, и к веселым пастушкам, К старцам премудро-простым, к милым стадам и ручьям. Муза Сколько веры невинной и в просьбе твоей, и в улыбке! Мальчик, за мной торопись! Будь же таким, как сейчас! Сладко и ныне сказать мне отрокам нежным и чистым: Да, Аркадия есть; о, полетим же туда!

3. Мечтатель

Знать, миру явному дотоле

Наш бедный ум порабощен,

Что переносит поневоле

И в мир мечты его закон!

Баратынский

О, не мечтай! Зачем тоскующей душой Крылатых грез у неба просишь? Зачем ты хоть во сне стремишься в мир иной, Когда в душе его не носишь? Пока ты полон сил, и юн, и вдохновен, Ты познаешь красы земные; Но скоро, не познав, ты видишь только тлен – И рвутся в высь мечты иные. Но в мир, чужой тебе, дороги не найдешь: Ведь ты мечтать и не умеешь; Ведь, даже распознав в своих порывах ложь, Ты – раб земли – уйти не смеешь; Ведь даже в стороне, далекой от земли, Искать ты мог бы лишь земное, Понятное мечте, родившейся в пыли, Под звон цепей, в пустынном зное: Ты можешь всё забыть и можешь – проклинать Свои страдальческие годы, – Но хмурый, жалкий раб способен ли понять В пустыне хоть мираж – свободы?!

4. «Мимолетные, живые…»

Голосистая, живая

Чародейка молодая,

Удалая красота…

Языков

Мимолетные, живые Поцелуи огневые, Чарователи мои! Вин старинных, вин заветных И любимых, и приветных Золотистые струи! Век бы вами упивался, Век бы с вами не расстался, Только были б и друзья – Безудержно-молодая, Резво-буйная, хмельная, Развеселая семья. Оглушительные споры, Песни, смех и разговоры – Как весенняя гроза; И красавиц огневые, Искрометные, живые, Ярче молнии – глаза!

5. «Да, хорошо мне здесь! И книги, и природа…»

Здесь благодатное убежище поэта.

Языков

Да, хорошо мне здесь! И книги, и природа, И мысли ясные, и ясная погода, Спокойствие души и жизни полнота. Гуляешь – над тобой лазури высота, Вокруг – го море ржи, то лес прохладношумный И всюду – тот покой, свободный и бездумный, Тот вольно дышащий и верящий покой, И мир, и тишина – весь лад души людской, Взволнованной душой всегда, везде желанный, Ее спокойствия приют благоуханный, Которого б искать напрасно было там – По грязным улицам, по пыльным городам. Ведь здесь и зной, и дождь, и грозы, и ненастье Напоминают мне младенческое счастье, Когда вся жизнь души ясна, проста, легка, С природой милою таинственна близка. Ведь здесь и хмурый день исполнен умиленья И тихой прелести и неги вдохновенья: Захочешь и стихи свободные плывут, И звуки стройные пленяют и зовут; Захочешь и с душой сольются – нежно-ярки, Свободны, как она – созвучия Петрарки.

6. ОСЕНЬ

I. «Всё лета ждали мы, а лето уж прошло…»

Всё лета ждали мы, а лето уж прошло. И только в августе – как будто бы ошибкой Вдруг прояснилось тихою улыбкой Природы хмурое чело. Ни разу, кажется, не расцветало лето Так нежно-молодо и ярко, как сейчас… Так юный день сиял лазурью светлых глаз, И ни на миг не верилось, что это – Вторая молодость… Я видел иногда, Как падал желтый лист; я слышал тихий шорох; Но, как печали звук в беспечных разговорах, Ни тени легкой, ни следа В природе и в душе моей не оставляло Напоминанье ветерка: Везде вокруг печали как-то мало, И мысль об осени красива и легка, Как милой грезы покрывало. Жаль, осени здесь не дождаться мне; «Люблю я пышное природы увяданье»– Покой в прозрачном полусне, И плач, и бурное страданье. Приятно мне в редеющей аллее, Среди листы и свежей, и сквозной, Увидеть ветку – ярче и смелее Горящую красивой желтизной В холодном блеске дня иль в пламени заката, Когда душа тоской и думою объята – Прозрачною, как неба – высота, Неясною и милой, как мечта… А ветра влажное дыханье И освежает и бодрит, И тонкое его благоуханье О тайнах осени понятно говорит.

II. «И с тихой думою о вянущих дубравах…»

И с тихой думою о вянущих дубравах, О днях задумчивой и грустной красоты Я покидал тебя. И ты Сквозь слезы на меня глядела… Вдруг – в оковах, В оковах каменных увидел я тебя Развенчанной, померкнувшей, опальной… И с прежнею улыбкою печальной Лишь иногда еще, скорбя, Глядела ты вокруг себя Своим лазурно-тихим взглядом И как бы видела опять с собою рядом Природы яркие дары; Но меркли краски трепетной игры, – И ты, покрытая тускнеющим нарядом, Над прахом грез иной поры В цепях и в муках… Сердце ядом Переполнялось. Тусклым взглядом Глядела, осень, ты В туман, кишащий жизнью мутной, И вдруг – со злобою минутной, С рыданьем бешеным обманутой мечты Металась, ярыми волнами потрясая И ударяя о гранит, И ветром ледяным протяжно завывая, Когда метель, как смерч, летит, Как белых призраков трепещущая стая. Порыв – час, два… минута – и опять Бессильна ты и можешь лишь вздыхать Да тихо плакать тусклыми слезами И о былом воспоминать… Тогда и я душой с тобою, И как я рад, когда улыбкой голубою Ты невзначай проглянешь из-за туч! А как печален был последний луч, Воспоминаньем позлащенный! Он потускнел, зимою побежденный, Но долго я его не позабыл: Душе он слишком много говорил. Тебя он мне напомнил – золотую И полную огня холодной красоты. Я тосковал, как часто я тоскую, И виделась мне — ты… И долго грезились поблекшие поляны, Шуршащий ветер, белая роса, Закат, студеный и румяный, «В багрец и в золото одетые леса»…

ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ ПУШКИНА

Цветы последние милей

Роскошных первенцев полей,

Они унылые мечтанья

Живее пробуждают в нас

Так иногда разлуки час

Живее самого свиданья.

А. С. Пушкин

1. «Когда черемуха повеет…»

Когда черемуха повеет Стыдливой негою весны, Когда восток уж розовеет, Но вьются трепетные сны, — О как я рвусь в поля родные — Забыться в радостной тиши, Как тяжки стены городские Для молодеющей души! Но тяжелей, чем жаждать встречи И без надежды изнывать — Прощальный звук последней речи Душой взволнованной впивать; Но мне грустнее любоваться Багрянцем осени златой, Ее цветами упиваться — Чтоб с ними тотчас расставаться Для жизни чуждой и пустой.