– Сделаешь?

– А куда я денусь?! – заорал он. – Как будто у меня выбор есть…

Только перед Новым годом кружили такие ажурные снежинки, только перед Новым годом в воздухе парил запах счастья и праздника.

– Люблю зиму, – сказала Ольга, теснее прижимаясь к Сергею.

Они шли по заснеженному парку, и все вокруг было волшебным и нереальным – огромные ели, сугробы, а главное, уединение. В парке, кроме них, почему-то никого не оказалось.

Словно это не Москва. Словно другая галактика. Счастливый сон.

– Снегурочка моя, – Барышев остановился и поцеловал Ольгу в нос. – Холодно. Зимой-то!

– Зато красиво. Ну, посмотри, какая благородная строгость, – Ольга показала на занесенные снегом лавочки, на величественные ели, но Сергей не отвел от нее глаз, и это ее смутило – как прежде, когда она его немножко боялась. – Посмотри, Сереж, белый снег и темная зелень… Ни одного яркого, кричащего цвета, оттенка… Очень стильно.

– Ну, если с такой точки зрения, – улыбнулся Барышев.

– Нет, правда, над нашей зимой поработал очень талантливый художник.

– Я бы на его месте добавил в палитру чего-нибудь веселенького. Чего-нибудь такого, в цветочек, в горошек… или в барабанчиках.

– В барабанчиках?

– Когда я ходил в детский сад, я был отчаянно влюблен в одну девицу из старшей группы. Она носила платье в очень красивых барабанчиках. На редкость романтичный рисунок.

Барышев сказал это с таким серьезным видом, что Ольга даже заподозрила, что он не шутит.

– У тебя, значит, всегда был дурной вкус, – вздохнула она.

– Не знаю, не знаю… – У него в глазах наконец мелькнуло тщательно скрываемое веселье. – Никто на мой вкус не жаловался!

Они захохотали вместе, и так это было здорово – взявшись за руки, хохотать в безлюдном зимнем парке, под парящими в воздухе особенными новогодними кружевными снежинками, что Ольга подумала – стоило полгода страдать в Таиланде от безделья и зноя ради таких вот счастливых минут.

Она заметила неподалеку киоск.

– Ой, Сережа! Давай мороженое купим!

– Да ты что! – ужаснулся Барышев. – Какое мороженое, у меня зуб на зуб не попадает.

В подтверждение своих слов он вполне естественно задрожал и заклацал зубами.

– Ну купи, Сережа, купи… – прижалась к нему Ольга.

– Снегурочка, – проворчал Барышев, достал кошелек и повел ее к киоску.

Если купит эскимо – значит, трудных моментов в нашей жизни больше не будет, загадала Ольга. Если клубничное – рецидив возможен, но она теперь знает, как с ним бороться – прогулками в этом парке.

– Тебе эскимо или фруктовое? – спросил Сергей.

– Сам выбери.

Он купил и эскимо и фруктовое с кусочками ананаса…

Ольга засмеялась – на ананас она ничего не загадала, но тут же решила, что это к исполнению всех-всех желаний… Правда, желание было только одно – чтобы Сергей оставался таким всегда, даже если на работе у него все рухнет, развалится и взорвется.

Пришлось есть сразу с двух палочек – по очереди. Ольга измазала в мороженом нос, губы и подбородок, и чувствительность губ стала как после хорошей анестезии…

– Стой, – Сергей, обняв, остановил ее и извлек откуда-то из недр своего пальто большой клетчатый носовой платок. – Ты вся испачкалась! – Он вытер ей нос, губы, подбородок, забрал остатки мороженого и зашвырнул в сугроб – эскимо и счастливое, ананасное. – Все, больше вдали от крана с водой ничего есть не будешь!

– Хорошо. – Ольга с трудом справлялась с артикуляцией. Замороженные губы отказывались шевелиться, но она медленно и старательно выговорила длинную фразу: – Я буду теперь есть мороженое только в ванной комнате.

– Лучше уж просто сидя в ванне… – Поняв, в чем проблема, он согрел ей губы долгим поцелуем. Они целовались, пока их не замело снегом…

Ольга легонько постучала его по спине, стряхивая белые хлопья.

– Сереж, а Сереж!

– Что?

Он явно был недоволен прерванным поцелуем – хмурился и смотрел на ее губы.

– Ты такой зануда, Сереж.

– У тебя тоже тяжелый характер.

– А ты… ты… Ты мой самый любимый из всех зануд!

– Та-ак, – протянул угрожающе Барышев. – Про всех других, пожалуйста, поподробнее…

Ольга со смехом бросилась убегать, но он догнал ее снежком в спину.

«Господи, как хорошо, что мы вернулись», – счастливо подумала Ольга.

Во всех неприятностях был виноват душный, изнуряющий, сказочный Тай…

Визит к Надежде напоминал поход к стоматологу – неприятно, но надо.

А как еще легко и непринужденно оказаться у Барышева за семейным столом? Только через ближайшую подругу Ольги.

Таксист домчал Оксану до Надиного дома за двадцать минут. Москва кипела вокруг, пульсировала, дышала непривычно ритмично и часто, вызывая тоску и головную боль. Тонкая курточка не спасала от мороза, да и не мороз, скорее всего, был причиной ее озноба.