Он хотел Оксану, как алкоголик хочет с похмелья спасительный глоток водки.

Если отбросить все условности и приличия, он должен был наброситься на Оксану, как только увидел, но поскольку условности существуют, ему пришлось изобразить сколько-нибудь приличную мину при очень плохой игре.

Ольга наверняка это заметила. И все поняла. Поэтому и ушла, сославшись на какую-то ерунду.

Оксана поедала его глазами, не обращая внимания на Надькину болтовню.

– А мы с Димочкой на Новый год уезжаем, – уловил он последнюю фразу.

– Куда? – спросила Оксана, не отводя от него взгляда.

– Ой, даже не знаю толком. Димочка путевки купил. Где-то в Карелии пансионат какой-то на озере стоит. Красиво, говорят, там. Мы и Димку-маленького с собой берем!

– Здорово! – Оксана под столиком как будто случайно дотронулась до его ноги. Он не отстранился. Сил не было. Только бы Надя не заметила. А впрочем, пусть замечает. Плевать…

Он все-таки отодвинул ногу, а рука, державшая чашку, дрогнула, и горячий кофе выплеснулся на джинсы.

– А вы? Сергей Леонидович, вы куда-нибудь уезжаете на Новый год?

– Нет, – сухо ответил Барышев. – Мы Новый год встречаем дома.

– К ним и отец Сергея приезжает, – с энтузиазмом пояснила Надежда. – Да, Сереж? Мне Оля говорила.

Он кивнул.

Отец, Новый год, Оля, дети… Ну, за что еще уцепиться, чтобы не потерять голову от невозможного, притягивающего магнитом поля, которое Оксана всегда приносила с собой и оно засасывало, как черная дыра…

– Да, да, конечно. Это же семейный праздник, – сдержанно улыбнулась Оксана и снова прикоснулась под столом к его ноге.

– Все. – Барышев решительно поставил чашку на стол и встал. – Прошу прощения, но мне надо вернуться к работе. Иначе я не успею. В общем, извините меня. Рад был вас повидать. Еще увидимся.

«Сбегаешь?» – прочитал он в насмешливом взгляде Оксаны.

«Я несвободен», – ответил он одними глазами.

С лестницы быстро спустилась Ольга и развернула перед Оксаной большой лист ватмана.

– Вот. Смотри, – торжествующе улыбнулась она.

– Что это?! – У Барышева вдруг потемнело в глазах от дикого, животного страха – он сходит с ума, он точно сходит с ума, потому что Ольга держала в руках портрет, который он сжег, уничтожил, казнил…

– Как что, Сережа? – засмеялась Ольга. – Разве ты не видишь? Оксанин портрет. Неужели не похоже?!

– Да, но… – Он чуть не заорал: «Я его сжег, а потом утопил! Я убил его!»

– Что, Сережа?

Оксана, Надя и Ольга смотрели на него вопросительно-удивленно, а он, слушая бешеные удары своего сердца, вдруг сообразил – она нарисовала новый. Просто взяла и по памяти нарисовала.

Только почему не спросила, куда делся прежний?..

– Нет, нет, ничего… – Сергей попятился к лестнице. Наверху, в кабинете, стояла нетронутая бутылка виски, и только она могла унять его дикий страх перед собственной невменяемостью. – Ты… Это… – Он с силой потер виски. – Мне показалось, что этот какой-то другой…

– Первый Машка куда-то задевала, – засмеялась Ольга. – Я новый нарисовала. По-моему, даже лучше. Что скажешь? – спросила она Оксану.

– Просто чудо!

– Дарю. – Ольга протянула ей портрет. – А то изображения красивых девушек в нашем доме неизбежно теряются.

– Щедрый подарок, – Оксана взяла рисунок, явно не зная, что с ним делать. – Спасибо. Очень похоже, очень. – Она наконец догадалась свернуть бумагу в рулон. – Ну, мне пора…

Барышев с облегчением понял, что он в своем уме, но выпить не расхотелось. Наоборот – желание стало только сильнее, потому что Оксана встала, и ее фигура, ее взгляд вызвали в нем прежний – первобытный и дикий – инстинкт самца, который отключил ум и запустил низменные рефлексы. Барышев их ненавидел, но поделать с этим ничего не мог.

– Куда? – Ольга дотронулась до руки Оксаны. – Мы ведь даже не поговорили толком…

– Еще поговорим. – Оксана потуже свернула ватман и сунула под мышку. – Нет, правда, мне нужно еще многих знакомых навестить, – виновато улыбнулась она. – По магазинам хочу прошвырнуться. Сто лет в московских бутиках не была… Мы ведь еще увидимся.

«Уходи, – взмолился мысленно Сергей. – Уходи быстрее…»

– Ладно, поедем. – Надежда тоже встала, взяла сумку и вдруг пристально посмотрела на Барышева.

Его пот прошиб – неужели что-то заметила?

– Оль, я к тебе завтра, наверное, заеду, – очень многозначительно, как ему показалось, сказала Надя. – Или послезавтра. В общем, до нашего с Димкой отъезда.

Точно заметила… И наплетет что-нибудь Ольге со своими дурацкими домыслами.

Он схватил Надину шубу и помог ей одеться, тем самым не оставив себе выбора – Оксану тоже придется одеть. Он взял ее легкую курточку, подошел…

От ее близости закружилась голова.

– Ой, погоди, Оль! – воскликнула Надя. – Логотип-то мой! Ты ж мне обещала накидать свои варианты! Покажешь?