Шрифт:
Вот в таком настроении я и провожаю Артема до порога квартиры.
— Я даже не знаю, как тебя в таком состоянии оставлять, — переживает Артем. Или делает вид, что переживает.
— Не волнуйся, завтра утром звонки капитанские — хочешь не хочешь, а в тонус вернешься. Буду, блин, опять здоровая, радостная и легкая. Мне мир надо спасать. У меня такие профессиональные обязанности. Так что вали смело в свою Каталонию.
— Я не из Каталонии. Да не важно.
Десятая неделя
Хорошая новость одна. Миша сам добровольно сходил в клуб в субботу. Говорит, понравилось. Ничего себе, так он у нас еще тусовщиком станет. Саша занялся его гардеробом.
Все остальные новости, которые валятся на нас с самого начала недели, — это страшный сон координатора и бред сивой кобылы одновременно.
Соня позвонила парню и предложила попить чайку втроем, поболтать. Сказала, что она уже веселая и все у них у всех нормально.
Парень Сони и Анжелы, услышав такое предложение, испарился как дым в неизвестном направлении. Уже два дня не отвечает на звонки и не появляется дома.
Анжела переживает и ходит мрачная. Естественно, все остальные ее обязательства начинают сыпаться тоже. Естественно для обычного культурного дрейфа. «Ах, у меня такая неприятность, я так переживаю, что работать совершенно не могу!»
Однако у нас тут не культурный дрейф, а Игра. Другая программа. Поэтому ей массово звонят партнеры по Игре и вопят, сюсюкают, требуют, уговаривают, кидают трубки, набирают снова… В общем, настаивают на том, чтобы Анжела не использовала свои страдания как причину для ничегонеделания. Анжела сопротивляется, скрипит, огрызается, но потихоньку включается в работу.
Боков послан мужем первой жены в грубой форме по телефону.
— Ну? — поинтересовался тот немногословно, когда Боков представился и сказал, что у него есть очень важное дело.
Боков изложил.
— Че, дурак, что ли? — грубо поинтересовался мужчина после боковского рассказа о своей высокой цели и бросил трубку.
Вера тем не менее на звонке берет с него обещание, что он встретится с этим товарищем не позднее четверга.
— Да как? Как — я не понимаю, — паникует Боков.
— Не знаю, — говорит Вера. — Найди способ. Будь соответствующим времени и месту. Как ты думаешь, каким надо быть, чтобы найти к нему подход.
— Не знаю… Наверно, таким уверенным, разболтанным, нахальным. Грубым даже. Своим парнем.
— О отлично, то есть полной противоположностью тебе, формалюге. Вот и потренируйся. Только костюм свой не вздумай надеть, когда пойдешь.
— Да? Хорошо, что сказала.
— Так я тебя еще ни разу без него не видела.
— У меня работа такая.
— Да ладно тебе. Семь дней в неделю и круглые сутки у тебя работа. А еще лагерь молодежный организовываешь.
— Да они там все будущие функционеры собираются. Лагерь-то по самоуправлению молодежному. Так что им тоже пиджаки всю жизнь носить.
— А вдруг что-нибудь изменится в стране за ближайшие десять лет, и все начнут ходить в джинсах даже в Госдуму. А может, и ходят уже, я ведь не смотрю телевизор.
— Слушай, я же во время растяжки с рокерами на Арбате тусовался полдня. Пиво пил в кожане и железе. Так что со мной все нормально.
— Ну ладно, удачи тебе тогда с мужиком и пионерами. Время закончилось.
— Пока, капитан.
Во вторник я не иду на собрание, и капитаны звонят мне в произвольном порядке, рассказывают, как оно прошло.
Разговаривали в основном по проекту. Разбирались с теми, кто не принес денег, которых пока по-прежнему маловато, и с Симакиной, которая опять встретилась со своим хахалем. Сима сопротивлялась и орала, что она живая и не может три месяца жить без секса.
— Что, больше не с кем? — поинтересовались мужчины в голос.
Представляю их реакцию. Молодая, красивая, сексуальная, с выдающейся грудью заявляет, что ей срочно необходим секс.
— Не с кем, — заявляет Сима.
— Познакомить? — в голос спрашивают они. — А то мы пока в Игре, — озвучивает общие мысли Егор.
— Дураки, — обижается Сима, — мужиков-то много. Так они все чужие. Как с чужим-то? Тот уже свой, родной, мы же пять лет встречаемся.
— Встречались, — уточняет Настя. — Ну Симочка, ты же не животное, в конце концов.
— Вот поэтому я и не могу с чужими.