— У Глеба Таня есть. Ты это знаешь. А то, может, и закрутила бы, — смеется Ира. — Я бы так закрутила.

— Да? — удивляется Катя. — А я бы с Олегом лучше. — Олег тут же гордо приосанивается.

— Ты бы лучше со мной, — мрачно произносит Марат, вызывая наш всеобщий смех.

Ну что за офис, все несут ровно то, что им в голову взбредет. И веселятся. Моральные уроды. Мутанты.

— Ну ладно, — признаю я. Смех меня обезоруживает. — Глеба я, конечно, не рассматриваю как объект, возможно, в силу его неприкосновенности, а Антон, конечно, да. Притягивает. Хотя и не сильно. Так, легкое влечение. Понимаете? Я же традиционная женщина — влюбляюсь тогда, когда меня подчиняют, командуют мной, а Антон, наоборот, вынужден меня слушаться. Поэтому на подсознательном уровне он мне не интересен глубоко. Просто приятно внимание. И отношения с ним создавать я не собираюсь. По ряду причин, кроме этой.

У меня вообще, кстати, ни разу не было отношений ни с одним из выпускников. Мне кажется, это еще и дело профессиональной этики.

— Ты Артема имеешь в виду?

— И это тоже.

— А он знает обо всем этом?

— Артем? — Антон!

— Я не говорила с ним.

— Надо говорить.

— Че вы суетесь опять, вообще-то?

— Потому что это касается Игры. Мы же с Артемом не заставляем тебя разговаривать.

— Ага, слова: «Если хочешь работать в нашей компании, создавай целостность в своей жизни» — касались не Артема, — ехидничаю я.

— Но мы же тебя не заставляли, — подключается Олег. — Комплект «Решение — последствия» в любом случае выбираешь ты. Ты в общем-то и не разобралась в этой каше, мы же ничего не говорим. Хотя это нечестно, учить людей целостности, не создавая ее в своей жизни. Ты просто не веришь нам пока. Не беда, до тебя дойдет рано или поздно то, что видно всем. Но с Антоном тут все другое. Это влияет на Игру напрямую. Игроки уже обсуждают, и это выглядит в их глазах нецелостным. Мол, нам нельзя создавать отношения, а капитанам можно. Правила-то все принимали. Я как раз именно сейчас понимаю тебя, но со стороны это может выглядеть по-другому, потому что мало информации. Надо быть прозрачным, если ты хочешь чему-то научить людей. Ты служишь примером. Будь примером кристально чистым, но человечным.

— Ладно, — вздыхаю я, сраженная наповал такими речами.

Конечно, они правы, я бы тоже от игроков потребовала объяснения. Просто со стороны всегда все видно. А я-то думала, что никто даже не догадывается о том, что у нас некоторое притяжение. Я же ничего не делаю для сближения. Вообще ничего. Да и Антон спокоен. Я, вообще, даже не уверена, что я ему нравлюсь как женщина. Господи, да мы даже не заигрываем друг с другом, никаких планов и ожиданий не строим. Что, эти негодяи уже флюиды улавливать научились? Впрочем это все всегда видят, не надо быть семи пядей во лбу.

По поводу Артема тоже. «Артем не твой, Артем сам по себе». Я это слышу не в первый раз. Неужели я так сильно в иллюзии. Но они же не знают нюансов наших взаимоотношений! Как бы в этом разобраться? Ну как — просто поговорить с Артемом и посмотреть на вещи честно.

Я всегда на собраниях сопротивляюсь и спорю, доводя всех до изнеможения, а по дороге домой в машине, в безопасности, я впускаю в себя все сказанное и понимаю, что они правы. И что они меня любят. Переживают за меня. А я защищаюсь. Ох, мое большое эго. Стать бы прозрачной. Пропускать свет и любовь.

Я хочу быть хрустальной стеной, пропускающей свет, стеной, о которую разбиваются стрелы гнева и злобы, превращаясь в маленькие звонкие горошины, легкие, прозрачные, искристые, осыпающиеся наземь рекой, сверкающей в лучах солнца.

Они радостно щелкают по полу, подпрыгивая упруго…

Странные визуальные образы посетили меня по дороге домой. Похоже на белые стихи.

Моя машина — территория уязвимости. Я неуязвима для других и поэтому могу позволить себе быть уязвимой. В машине я — это только я и никто больше. Мне плевать, как я выгляжу и что про меня думают. В машине я пою, плачу, смеюсь, крашусь, разглядываю себя в зеркало заднего вида, строю рожи, кривляюсь… И все это время думаю, думаю, думаю… Электросчетчик работает.

Почему я не вижу то, что видят другие? Нравлюсь ли я Антону? Любит ли меня Артем? Как стать хрустальной стеной?

Я прихожу домой и набираю в телефоне «Кап. Ант.». Видно, я куда-то торопилась, когда записывала его в трубку.

— Привет, координатор!

— Надо встретиться.

— Яволь. Где и когда? — Надо же, какой он стал спокойный. Без проблем просто.

— В ресторане у меня, подходит? В девять.

— Заметано.

Ровно в девять мы уже сидим, пьем морковный сок и едим рыбу. Так-то ее с вином едят, но мы решили придать нашей встрече статус официальной. Следовательно, безалкогольной.

Меня потряхивает, в то время как Антон безмятежно ждет какого-нибудь очередного нагоняя.

— Слушай, а что ты такой спокойный стал в последнее время? Весь из себя послушный, не скандалишь, не сопротивляешься.

— Так ты же не девушка, а координатор. Я это понял. А координатору чего сопротивляться? У него должность такая — меня координировать.

— Козел какой! — возмущаюсь я. Мне неприятно это слышать. Значит, мне хотелось бы, чтобы он видел во мне женщину. Эх…

— Ну, ты же сама говорила, а теперь вдруг обижаешься.