— Я обещал не раскрывать секрет ни единому человеку, и сдержал слово: ты ж ведьма!

И умер, посмеиваясь. Его чувство юмора чем-то напоминало таковое мистера Ковровщика.

Помимо юмора, мистер Ковровщик обладал также приличной массой, он сполз по стенке кареты и…

— За что ты мучишь этого старика, мерзкая ведьма? Или ты не видишь, как ему плохо?

Откуда он взялся? Человек, чьё лицо побелело от злобы, а одежды были, напротив, черны, словно недра пещеры или, — внезапно подумала Тиффани, — склепа. Она была уверена, что в окрестностях никого нет, за исключением, разве что, фермера в отдалении, который наблюдал, как горит стерня на его поле.

Но чёрный человек внезапно возник прямо перед ней. И он был реален, не то, что какое-нибудь чудовище, потому что у чудовищ обычно не бывает капелек слюны на лацканах плаща. А потом она ощутила ещё кое-что — он вонял. Тиффани в жизни не чуяла ничего более омерзительного. Вонь была плотной и совершенно реальной, словно стальной прут, а ещё Тиффани показалось, что она воспринимает запах не носом, а, скорее, разумом. Вонь такой силы, что по сравнению с ней обычная выгребная яма показалась бы ароматной розой.

— Будьте любезны сделать шаг назад, пожалуйста, — вежливо сказала Тиффани. — Я полагаю, вы просто неверно поняли, что произошло.

— Я всегда всё вернопонимаю, дьявольское отродье! И сейчас я понимаю, кого пора ввергнуть обратно в ад, который тебя исторг!

«Ну ясно, сумасшедший, — подумала Тиффани. — Если он посмеет…»

Слишком поздно. Грозящий палец чёрного человек приблизился к её носу, и внезапно дорога заполнилась преизрядным количеством Нак Мак Фиглов. Человек в чёрном замахал на них руками, но на Фиглов это всегда плохо действовало. Они бросились в атаку.

Человек в чёрном успел, тем не менее, выкрикнуть:

— Сгиньте, нечестивые бесы!

Услышав это, Фиглы с надеждой принялись озираться по сторонам.

— О, айе, — сказал Роб Всякограб. — Ежели тута бесы есть, мы аккурат те, кто их одолеет! Твой ход, мистер!

Фиглы бросились на незнакомца, но пробежали насквозь и свалились в кучу-малу у него за спиной. Потом стали пытаться встать на ноги, что было непросто из-за пинков, которыми они награждали друг друга (из тех соображений, что если уж начал добрую драку, то нельзя терять ритм).

Человек в чёрном бросил на них только один взгляд и тут же утратил всякий интерес к Фиглам.

Тиффани взглянула на его башмаки. Они блестели, и это казалось неправильным. Она сама простояла на дороге всего несколько минут, но её башмаки уже стали серыми от пыли. Земля, на которой стоял этот человек, тоже выглядела неправильно. Тиффани взглянула на лошадей. Слово удерживало их на месте, но они дрожали от страха, словно кролик перед лисой. Тогда она закрыла глаза, взглянула на чёрного человека Первым Взглядом и увидела.

— Ты не отбрасываешь тени. Я ведь знала, — что-то не так.

А потом она посмотрела прямо ему в глаза, почти скрытые под широкими полями шляпы, и… глаз-то… не было. Тиффани словно снежок сунули за шиворот, по спине пробежал холодок… Вообще никаких глаз, ни обыкновенных, ни слепых, даже глазниц нет… просто две дыры в черепе, Тиффани могла видеть сквозь них окрестные дымящиеся поля. Того, что произошло потом, она тоже не ожидала.

Человек в чёрном прожёг её взглядом и зашипел:

— Ты ведьма. Одна из них. Куда бы ты ни направилась, я разыщу тебя.

А потом он исчез, оставив после себя лишь кучу-малу из дерущихся в пыли Фиглов.

Тиффани ощутила, что кто-то сидит у неё на ботинке. Она посмотрела вниз и увидела зайца, сбежавшего, наверное, с горящих окрест полей. Заяц тоже уставился на неё своими глазами-бусинками. Так они и смотрели друг на друга пару секунд, потом заяц подпрыгнул в воздух, словно лосось на нересте, и припустил по дороге. Окружающий мир полон знамений и всяких предвестий, ведьме остается лишь выбрать те из них, которые действительно имеют смысл. Ну и с чего начать в данном случае?

Мистер Ковровщик по-прежнему сидел в пыли, привалившись к карете; он так и не понял, что произошло. Тиффани тоже, но она-то была твёрдо намерена разобраться.

— Теперь можете встать, мистер Ковровщик.

Он осторожно поднялся на ноги, время от времени морщась в ожидании сильной внезапной боли в спине. Потом пару раз на пробу переступил с ноги на ногу, и даже слегка подпрыгнул, словно пытался раздавить муравья. Похоже, всё прошло удачно, поэтому он прыгнул снова, а потом раскинул руки и с криком «Йихоо!» завертелся, словно балерина. Его шляпа слетела прочь, а тяжёлые подбитые гвоздями ботинки затопали по пыльной дороге. Совершенно счастливый мистер Ковровщик прыгал и вертелся, он почти изобразил кульбит, а когда кульбит оказался лишь половинкой кульбита, перекатился со спины на живот, снова вскочил на ноги, подхватил опешившую Тиффани и принялся танцевать с ней по дороге, приговаривая: «Раз-два-три, раз-два-три», пока она со смехом не высвободилась из его объятий.