Зеленушка издал нечто среднее между шипением, свистом и матерным словом на человеческом языке:

— Сильные? Эти скоты не видали сильных! На детей кидаются! Завтра они увидят что такое взрослые драконы! Слушать не могу, так бы и откусил ему голову — он ещё раз фыркнул и удалился к ручью, встал выше по течению и стал шумно пить, втягивая литры воды и косясь на голую Амалию — видно, она представлялась ему этаким бифштексом, купающимся в соусе.

— А когда праздник?

Охранник посчитал по пальцам:

— А завтра и есть праздник. На этот раз, говорили, приготовили десяток драконов, много тигров, медведей, слонов, много пленных истрийцев — они попадаются в набегах. Страны, хотя и в мире, но пограничные конфликты бывают постоянно — рабов-то откуда брать? У меня мать истрийка была, когда я родился, меня у неё забрали и определили в школу бойцов. Из тех, с кем я там воспитывался остался я один. Остальные все полегли на аренах. И я бы не выжил — но Камбаз меня выкупил и сделал телохранителем. На аренах долго не живут.

— А когда выпускают драконов, в какое время, с утра или после обеда, к концу праздничных игр? — прервал воспоминания гладиатора Влад

— После обеда. Вначале бои людей, потом выпускают зверей и травят ими пленных, а уже потом, последних — драконов. Этим и завершаются игры.

— А где держат зверей и драконов?

— По ареной, там есть большие клетки, потом по широким проходам их отправляют на бой.

— Скажи, а люди в городе знают, что драконы разумны, или считают их безмозглыми животными?

— Ходили такие слухи, что они соображают не хуже людей — я лично в этом был уверен — иногда на арене происходили странные вещи — но они всегда погибали, когда на одного наваливаются тридцать человек в большими копьями — никакой дракон не выдержит. А разумные или неразумные — а какая разница? Люди тоже разумные, однако это не мешает выпускать их на арену и травить тиграми.

— Да, это точно. В общем — спи. Завтра нам туго придётся…

Казал кивнул головой, стянул с себя шлем, чешуйчатый доспех, разделся до набедренной повязки и лёг под дерево, накрывшись с головой тонкой тканью — от мух, москитом и всяческой летучей нечисти. Влад поставил вертикально к перемётной суме меч, пошёл к ручью, и как был, в одежде, плюхнулся в небольшой прозрачный омуток, образованный падающей с пригорка струёй воды. Вода ниже по ручью сразу стала розовой, смывая кровь с его одежды, застывшую толстой коркой. Он погрузился с головой в прохладную воду, потёр лицо и голову руками, вынырнул, тут же разделся и мокрую одежду выкинул на берег. Потом он опустился в воду и сел на песчаное дно, видное сквозь прозрачную струю — воды тут было по пояс, и, раскинув руки можно было легко сплывать вниз по течению. Вокруг суетились какие-то тропические рыбки, водоросли зелёными длинными нитями трогали его обнажённое тело — оно уже привыкло к прохладной, но не холодной воде и она ласково обтекала и уносила негативные воспоминания последних дней. Его ноги ткнулись во что то тёплой и упругое, он вздрогнул, открыл закрытые в блаженстве глаза — перед ним стояла в воде Амалия и что то выполаскивала, наклонившись к воде. В таком положении она выглядела в высшей степени соблазнительно, сверкая круглыми полушариями и стройными ногами, так, что у Влада сразу зашевелилось естество… Амалия обернулась к нему и спросила:

— Господин что-то желает? — и облизнула полные губы.

'Господин' подумал: 'А какого чёрта? Я уже без бабы столько дней…'

Через несколько минут на травке у ручья раздавались крики и стоны — зомбирование никак не повлияло на сексуальность этой женщины, ненасытной в своей похоти. Драконы, бродившие поодаль явно с иронией воспринимали их сексуальные игрища — от них так и исходила волна смеха и лёгкого неодобрения, типа: 'Ох уж эти похотливые люди! Им бы только…'

Через час, Влад, в чистой сухой одежде — грязную отстирала Амалия, после того как они полностью удовлетворились в своих желаниях — лежал под покрывалом в тени и старался заснуть — впереди была тяжёлая ночь. Он ворочался под покрывалом ещё минут сорок — нервное напряжение, не отпускавшее его уже много времени не давало заснуть — хорошо хоть, что Влад получил разрядку с Амалией — это помогло ему, и всё-таки пришёл сон.

Проснулся он ночью, как будто толкнули в бок — впрочем, так оно и было — наверное, кто то из драконов толкнул его ментальным ударом — пора было ехать к городу. До рассвета оставалось несколько часов, времени доехать — в обрез. Влад и Казал поднялись, охранник надел на себя панцирь, полную сбрую доспехов, Влад не стал ничего на себя цеплять — только молекулярный меч, в перевязи — на спину. Они оседлали лошадей и рысью погнали к городу.

Возле ворот путники оказались уже тогда, когда солнце высунуло краешек красного диска из-за горизонта — через полчаса должны были открывать городские ворота. Влад и Казал спешились, взяли лошадей в повод и встали в очередь перед закрытыми воротами — здесь уже скопилось несколько десятков человек — в основном торговцы, желающие попасть на рынки города как можно раньше и занять лучшие места. Влад связался по ментальной волне с Чернобоком:

— Я готов. Как только я захвачу ворота — вы как можно быстрее врывайтесь в город, оставляйте три-четыре бойца у ворот — чтобы не заперли, а я с своим человеком побегу впереди вас, покажу, где содержатся захваченные драконы. Вы меня поняли?

— Да. Мы готовы. Двести пятьдесят драконов в лесу напротив города.

— Смотрите не выдайте себя раньше времени — если ворота закроются…в общем — сегодня игры, на которых должны убить ваших детей, примерно после полудня. Но рисковать не хочется — вдруг их пустят на арену первыми? Тогда всё пропало.

— Согласен. Мы убиваем всех, кто может нас случайно увидеть. Но и так это непросто — нас увидеть — мы умеем отводить глаза тем, кого видим.

— Хорошо. Внимание! — ворота открываются, готовьтесь.

Дубовые, окованные железом ворота города медленно подымались, как створка громадного гаража — для этого, Влад видел ещё при выезде из города, существовали специальные громадные вОроты, которыми приводили в движения механизмы открытия ворот. Толстенные конопляные канаты медленно, но верно наматывались на барабан, щёлкая стопором. А вот опустить их можно было довольно легко — надо было лишь дёрнуть стопор, или перерубить этот канат, и громадная пластина закроет проём намертво — снизу она ещё блокировалась штырями, уходившими в крепостную стены и в мостовую. Кроме того — вверху была закреплена мощная стальная решётка, скользившая вверх и вниз — её опустить было так же легко стопор — или несколько ударов по канату и конструкция с грохотом скользит вниз, втыкаясь в землю остриями нижних прутьев. Эта решётка служила для того, чтобы расстреливать наступающих через её прутья, не подвергаясь опасности прохода неприятеля через проём.