Нерон не отвечал. Взглянув на Бишу, продолжавшего мирно спать, Фаншетта успокоилась: главное было в порядке. Но ей хотелось знать, в чем же дело. Как только ей удалось, не выпуская Нерона, зажечь керосиновую лампу, вопросов больше не потребовалось. Мальчишка сжимал в руке смятую пачку денег. Фаншетта застигла его как раз в ту минуту, когда он обнаружил их в белой жестяной коробке, где маленькая продавщица хранила свою выручку.

Фаншетта огорченно смотрела на сжатую в кулак руку мальчика, стараясь заглянуть в его черные глаза, упорно избегающие ее взгляда.

— Это тебе Танк приказал? — спросила она наконец.

— Нет-нет! Танк… он не знает! — заявил Нерон.

Правда ли это? Как было на самом деле? Может быть, Нерон действовал с согласия банды? Это было невозможно узнать.

Фаншетта снова взглянула на мальчика, дрожащего от волнения или от холода — ведь он был почти раздет, — а может быть, и от голода… И девочка сделалась печальной, как голый сад, в котором, казалось, ни одно растение уже никогда больше не захочет цвести.

— Слушай, Нерон, — сказала она устало, — ты поступил очень плохо. Но я не хочу, чтобы ты сегодня из-за меня стал вором… Уходи, Нерон! Я дарю тебе то, что ты хотел взять. Оставь себе… Ну, а теперь беги скорей!

И прежде чем мальчик успел прийти в себя от удивления, Фаншетта вытолкала его на улицу и с шумом заперла дверь на большой засов.

Фаншетта еще не спала, когда через три четверти часа град маленьких камешков, брошенных в ставни, известил ее о том, что инцидент не исчерпан.

«Что эти черти еще придумали? — подумала она с некоторой тревогой. — Может быть, позвать брата Жюля на помощь?»

Но брат Жюль жил довольно далеко от Фаншетты. К тому же в такой поздний час он, вероятно, спал, как Бишу, сном праведника.

Девочка наскоро оделась, продолжая обдумывать положение. Зачем ее предупреждают, если хотят причинить ей зло? Может быть, для того, чтобы она выглянула в окно, подставляя себя под удар?

Новая партия камешков заставила ее вступить, не открывая окна, в переговоры.

— Что вам надо? — спросила Фаншетта, стараясь придать своему голосу твердость.

— Открой, Фаншетта! Я опять пришел… принес тебе всякие вещи! — раздался голос Нерона.

— Какие вещи? — продолжала Фаншетта, не открывая окна.

Послышался шепот.

За окном яростно спорили… Фаншетта готова была поручиться, что вся банда в полном составе находится там.

— Ну что, Нерон? Раскроешь ты наконец рот? — скомандовал Танк сухим, повелительным тоном.

— Не могу! Она не хочет! — простонал Нерон.

— Разве вы не понимаете, что у этой мыши от страха мороз подирает по коже! — насмешливо сказал Головешка.

Он был хитрее всех. Услышав такие слова, Фаншетта, держа керосиновую лампу в руке, решилась приоткрыть ставни.

Действительно, вся банда марсиан с Монмартра выстроилась перед ее домиком. Каждый из них, за исключением Танка, держал в руке пакет. При появлении Фаншетты на секунду воцарилось молчание, после чего выступил Танк.

— Мы пришли… — начал он, — мы пришли тебе сказать, что мы не воры… И что мы Нерона не посылали. Нас его частные дела не касаются. Когда он нам сказал… мы были против… Но он уже накупил жратвы… Мы не можем отдать твои монеты. Так вот, мы принесли… На, держи! Привет!

И Танк с достоинством дал сигнал к отступлению.

Банда двинулась в обратный путь, и никто из мальчишек не бросил прощального взгляда на пакеты.

Фаншетте было теперь смешно вспоминать, что всего две минуты назад она придумывала фантастические способы, как привести в равновесие свой завтрашний бюджет. Теперь перед ней было достаточно продовольствия, для того чтобы прокормить большую семью. А марсиане, один за другим, молчаливо удалялись, и темная ночь словно стирала с лица земли жалкие фигуры мальчишек, у которых на сердце было тяжело, а в желудке пусто. Вдруг Фаншетта позвала Нерона:

— Нерон!.. Нерон, скажи им, чтобы они пришли помочь мне… Ведь все равно мне одной так много не съесть! А если они откажутся, я завтра все отдам мадам Троньон!