Я запрыгнул на Бумера, без споров сменившего ипостась, тот рванул так быстро, что я чуть не свалился, пришлось пригнуться к его шее и вцепиться в гриву.

–  Вот интересно, - протянул я, не надеясь на ответ, - это наш кусок перемещается или Ларискин, или оба?

–  Наш, - неожиданно отозвался Бумер.

–  Откуда знаешь?

–  Знаю и всё!
– огрызнулся конь.

Тарланна, которая поселилась в той же корчме, что и мы, сказала, что это действительно ар-диар, только у зелья какой-то странный запах, вроде как новая нотка появилась. Но выбора не было, решили дать умирающим что есть, разлили по стаканчикам три порции (там и надо всего-то пара глотков), и я со своей долей помчался в нашу комнату. Там уже вовсю суетился большой котяра, пытаясь упихать в мешок чёрную папку, с которой таскалась Барбариска. У него это не получалось, кот недовольно шипел, но попыток не бросал. Я склонился над Аем, влил лекарство в безвольно приоткрытый рот и уселся рядом, наблюдая за результатами. И они не заставили себя ждать. Айверин широко распахнул глаза, которые размерами теперь могли поспорить с эльфийскими. Мужчина дико взвыл, подскочил на кровати, заметался по комнате, схватил со столика кувшин с водой, выхлебал в несколько глотков, зашарил взглядом по сторонам в поисках добавки, увидел таз, где мы смачивали платок, который клали ему на лоб, схватил этот таз, опрокинул на себя, жадно глотая ртом воду. Когда наш друг смог спокойно дышать и говорить, я об этом пожалел, ибо наслушался ТАКОГО. Да уж словарный запас у него отличный. Еле удалось Ая отвлечь, сообщив ему о Сдвиге.

–  Что стоишь? Пошли!
– велел он.

Это что? Это как так? Я от неожиданности сел там, где стоял, рядом с кроватью. Айверин не просто переоделся, он собрал сумки, затолкал Барбарискин альбом в мешок, и всё это за несколько секунд, я даже заметить ничего не успел. Бумер сидел на постели, недоуменно почесывая лапой затылок.

–  В чем дело? Чего вылупились? За комнату я заплатил, еды в дорогу купил. Можем ехать.

–  И как, интересно, ты всё это успел?
– фыркнул я.

–  Не знаю, - пожал плечами тот, - раньше такого не было. Видать, твоя аражева отрава постаралась! Поди, побочный эффект. Надолго ли? Но эта гадость, что ты мне влил, может пригодиться. Там ещё осталось?

Я только молча кивнул. Миг, и Ай стоит рядом уже с небьющейся склянкой в руках, которую успела передать мне Барбариска.

–  Тут почти половина, - удовлетворенно заявил мужчина, запихивая лекарство в свой мешок.

Тут посреди комнаты возник сгусток тумана, превращаясь в симпатичную девчонку. Когда мы Лерку отмыли и нарядили, она вообще просто красавицей стала. И этот синий дорожный костюм, который я купил, ей к лицу.

–  Нас ищут!
– выдохнула она.
– Уходите, я их задержу!

–  Кто?
– тут же подобрался Ай.

–  Гномы.

–  Что им надо?

–  Какой-то Планшет,- ответила хайта, - говорят, что он у нас.

–  Всё ясно, - заявил Айверин, - это, скорее всего, Барбарискин альбом. Странная штука. Раз он так всем нужен, значит, вещь ценная, и отдавать её нельзя ни в коем случае. Так. Мы с Сэмом отправимся дорогой на Гришт. Ты, Лера, отвлекаешь гномов. Только постарайся никого не убивать, эти коротышки очень мстительные, потом вовек не отстанут.

Барбариска

Энергия продолжала укутывать нас с Заром искрящимся коконом, заполняла каждую клеточку, казалось, что достаточно будет всего лишь оттолкнуться от земли, и полетишь. Охватившие всю серую Грань жгуты силы быстро ветвились, закрывая её сетью, ячейки которой сокращались с каждой секундой.

И тут меня снова выкинуло в пустоту. Нет, ну вот почему, араж драный, такое происходит? Я ведь даже сознание не теряла. Да и это не совсем пустота, хотя действующие лица те же, почти. Только видно всё гораздо чётче и слышно тоже. Небольшая замкнутая комната с множеством заполненных тьмой окон, а вот двери вроде нет. Светло-серые стены, около них между провалами окон такие же серые шкафы. Ни штор, ни каких либо украшений в помещении нет, лишь в углу ярким пятном разместился букет синих лилий. В центре большой овальный стол, за ним полукругом спиной ко мне шестеро людей. Вроде бы людей… Четверо мужчин и двое женщин (по голосу определяла, могла и ошибиться), у всех длинные светлые (пшеничные, льняные) волосы: у троих роскошные кудри, у остальных прямые. Одеты тоже… Уже догадались? Ага, в серо-серебристые комбинезоны, на рукавах какие-то чёрные символы, не рассмотреть толком. Напротив них, лицом ко мне, стоит высокий, стройный мужчина, его роскошная белоснежная грива заплетена в две толстые тугие косы, которые слегка раскачиваются в такт недовольному покачиванию головой. Одет он в чёрную рубашку под горлышко с длинными рукавами и двумя белыми вертикальными полосками, проходящими по правой стороне груди, и (эй, Умник, ты где, а главное, где твои комментарии?) длинная, в пол, широкая розовая юбка. Нет, это сто процентов мужик, груди-то нет. Да и голос грубоватый, зато надменности в нём хоть ковшом вычерпывай, всё равно додна не достанешь. А вот лицо я увидеть не могу: вроде всё на месте - нос, рот, глаза - но общую картинку не рассмотреть: сосредоточишь на лице взгляд, и словно всё плывёт перед глазами. Интересно, это он для меня такую мордашку изобразил, или эти за столом тоже рылом не вышли сию красоту лицезреть?

–  Я так понимаю, - холодно произнёс беловолосый, - были нарушены правила.

–  Так и есть!
– негодующе воскликнул мужчина справа.
– Нельзя открывать Планшет, пока не будут собраны все Ключи и все Планшеты.

–  В Контракте это не написано!
– парировал мужчина слева.
– Ты и сам нечестно играешь, ал'Никс! Кто тебе позволилподобное самоуправство?

–  А это тоже не запрещено Контрактом!
– насмешливо отозвался ал'Никс и решительно добавил.
– Нарушение с Планшетом серьёзнее! Координатор, Вы должны его наказать!

–  Согласна, - поддержала его одна из женщин.
– Пусть выбывает из Игры! Ал'Ферьон, что скажешь?

–  Полностью поддерживаю!- ответил её сосед, поправив выбившуюся из сложной прически косичку.

Двое оставшихся согласно кивнули.

–  Решение принято!
– кивнул Координатор.
– Ал'Кэстар, Вы покидаете Игру. Ал'Никс получает штрафное очко.

–  Что?
– возмутился оштрафованный.
– Да я и так пострадал больше всех!

–  Хватит!
– услышала я голос Зара, и привычное резкое жжение в груди выдернуло меня обратно, а малыш, протянув руку, оборвал тянущуюся от него к Грани силовую нить.

Дроу, стоящий напротив и крепко держащий меня за руку, смотрел широко распахнутыми глазами прямо перед собой. Я обернулась и обомлела. Море! С той стороны было МОРЕ! От этого водного великолепия, плещущегося за прозрачной, искрящейся множеством серебристых точек преградой, просто дух захватывало. По его поверхности, расположившейся на высоте примерно пятиэтажного дома, прокатывались огромные волны, разбивались о невидимую границу, вспенивались и откатывались назад. А некоторым особо настырным морским валам своим краешком удавалось перепрыгнуть барьер и с шумом и плеском ухнуть вниз, рассыпая брызги. Словно в гигантском аквариуме плавали, суетились большие лупоглазые рыбины разнообразных форм и расцветок, заполошно тыкались в "стекло" и исчезали в глубине. Земля под ногами ещё больше зашаталась, и только сильные руки дроу удержали меня от падения. А уровень моря вдруг резко опустился метра на три-четыре.