Ф. Энгельс указывал, что труд начинается с изготовления простейших орудий. Сначала люди жили общинами и плоды труда делили между собой поровну, а потом появился класс бедных и класс богатых. Богатые присваивали плоды труда бедных и становились все богаче, а бедные — беднее. И это продолжалось до 1917 года. А в 1917 году бедные восстали против богатых и стали хозяевами плодов своего труда.

В нашей стране люди с радостью идут на работу. Труд в нашей стране является самым высокоорганизованным и продуктивным.

В нашей стране труд приносит настоящее удовлетворение и счастье. В нашей стране о человеке судят не по общественному положению и богатству, а по отношению к труду.

Труд в нашей стране не является самоцелью и средством наживы. В нашей стране бригадир передовой бригады совершенно добровольно переходит в бригаду отстающую, чтобы и ее вывести в передовые. При переходе из передовой бригады в отстающую бригадир теряет в зарплате, но он об этом не думает.

В нашей стране за станком часто можно увидеть седого мастера и юного ученика. Это седой мастер делится с юным учеником секретами своего мастерства. А в Америке мастер на производстве отгорожен от остальных специальными перегородками, чтобы никто не мог подсмотреть секреты его мастерства.

Люди в нашей стране могут после работы всей бригадой отправиться на стадион, в театр, на концерт. В нашей стране к людям труда могут приехать музыканты, артисты, поэты и прямо в цехе дать представление, прочитать стихи, сыграть Моцарта и Баха.

С теми же, кто не понимает значения труда или же видит в труде средство наживы, в нашей стране ведется беспощадная борьба.

В нашей стране все больше и больше стираются грани между трудом умственным и трудом физическим. И скоро они совсем сотрутся.

Наша страна сейчас строит материально-техническую базу коммунизма, и она ее построит.

Мы будем жить при коммунизме.

В коридоре меня вдруг остановил завуч и сказал, что я похож на человека, который держит фигу в кармане.

Я покраснел и насупился.

Позже вспомнил учительницу прежней, доинтернатовской школы, которая однажды, когда мне казалось, что меня все любят, вдруг сказала, что я люблю делать пакости исподтишка.

Гм.

Н-да.

Кольцо сжимается.

Выходной. Интернат пустеет. Пора домой. Долго ползет перекошенный автобус по разбитой дороге вверх. Вот и дом. Дядя вбивает в землю ржавую трубу, тетя консервирует овощи, кабан кричит.

С тачкой и бочкой в столовую РМЗ.

Чистка проса.

В. выбили зуб и подбили глаз.

Осенняя луна печально смотрит в его черный глаз.

Осенний ветер печально посвистывает в пазу выбитого зуба.

В садах за рекой тихо и пусто.

Умерла мать одноклассницы Д.

Шли за учительницей. Остановились у кривой калитки и забора из кольев, жести, проволоки и толя. Заднюю стену землянки подпирало бревно. Почти под крышу стояла крышка гроба. Кривые окошки были закрыты одеялами. Учительница вошла в землянку, мы остались во дворе. В воздухе блестела паутина. Клин перелетных птиц тянулся к морю. Вынесли гроб, понесли. Кладбище было близко. Музыки не было. Перед могилой гроб опустили на табуретки. Одноклассница припала к гробу. Гроб забили, опустили, закопали.

Мертвая мать одноклассницы по ночам заглядывает в окно.

Ангина.

Чистка уборной. Дядя черпает и наливает, я ношу и разливаю по огороду, тетя перекапывает. Дядя подсовывает мне под нос вонючий черпак. Такую же операцию он проделывает и с тетей. Это он шутит.

Т. вызывает волнение души.

Хор. Подготовка к смотру художественной самодеятельности гороно. «Марш коммунистических бригад». Запевает одноногий Н., мы дружно подхватываем, дирижирует запойный М. В.

А то вдруг как побежишь по длинному узкому переходу между учебным и спальным корпусами, так аж волосы дыбом.

Я изо всех сил добиваюсь похвалы.

Ради этого я готов на все.

Я страшусь услышать в свой адрес что-нибудь критическое.

Я лавирую, изворачиваюсь.

Всегда настороже.

Пресмыкаюсь.

Еще будут стоять теплые дни, а потом дожди и ветры обнажат кусты и деревья.

Когда по радио начинается трансляция симфонической музыки, дядя либо выдергивает вилку из розетки, либо дает газовый залп.