Старик все просчитал…

Как только члены отряда оказались на борту, якорь подняли. Судно пришло в движение.

Рассекая водную бескрайнюю долину, они двигались на юго-запад в свете раннего утра. Берега Бутинамии остались позади, растворившись на горизонте.

Впереди ждал Пулат, страна, скрывающая в подземельях своих могучих гор Дом Вспоминающих.

Лидиуса похоронили в море…

Рурт и Манус долго стояли у борта.

— Смотря на волны, я… — начал принц и прервался.

— Они тебе о чем-то говорят? — спросил следопыт.

— Да, — не сразу ответил Рурт. — Каждая волна…

Манус, чтобы лучше понять товарища, подошел к борту и глянул вниз на водную поверхность. Затем в ожидании перевел взгляд на туанца.

— Каждая волна — как человеческая жизнь, — продолжил принц. — Их так же много в море, как прожитых жизней на Круме. Определенное количество волн существует в настоящий момент — так же, как определенное количество людей. Любая волна, и большая, и маленькая, рано или поздно пропадает. Раз и навсегда. Разбиваясь о берег — или не доходя до него. Человеческая жизнь тоже течет, а потом разбивается. Кто-то находит свой берег. Это счастливый конец. А кто-то просто исчезает, так и не увидев то, к чему стремился. Так исчезает волна, когда неожиданно наступает безветрие…

— В любой момент может прийти безветрие, — заметил Манус.

— Сегодня утром безветрие пришло к Лидиусу.

— Ты считаешь?

— А ты нет? — Принц посмотрел вопросительно.

— Я все же думаю, Лидиус нашел свой берег. Он сыграл свою роль до конца. Пусть она и была короткой. Его смерть не менее важна, чем твоя жизнь. Потому что не умер бы он — не жил бы ты. Парень определенно нашел свой берег.

— Спасибо.

— Я действительно так считаю.

— Еще раз спасибо. — Рурт придвинулся ближе к товарищу и похлопал его по плечу. — Есть волны маленькие. И есть большие.

— Понимаю, о чем ты.

— Лидиус был большой волной. Он сделал огромное дело.

— Как и все, кто погиб рядом с нами, — добавил следопыт.

— Да, все они были большими, — согласился Рурт.

— Уж точно не теми, которые и с ветром, и без него — все равно незаметны. Ведь есть же такие, кто к берегу не стремится.

— Наши товарищи стремились…

Они еще смотрели на волны, когда за их спинами появился Пейерус:

— Друзья мои, пойдемте в каюту. Суниш теперь далеко, но это не уменьшает опасности. Враг не дремлет. Он ищет.

Рурт и Манус повернулись к помощнику воала. Он выглядел очень спокойным. Но внутреннее напряжение, казалось, охватывало каждую частичку его тела. В самый последний момент Пейерус, вопреки указаниям наставника, решил продолжить путь вместе с отрядом.

— Пойдемте.

Туанец не взглянул напоследок за борт, но когда он шел за Пейерусом, в глазах его оставалась морская поверхность с множеством волн, одной из которых был Лидиус, принявший смерть вместо принца, тем самым нашедший свой жизненный смысл. И эта волна нашла свой берег…

Спускаясь по узким ступенькам, Рурт понял, что потерял концентрацию. Он тряхнул белокурой шевелюрой, выбросил из сознания картинку. В его новом мире можно и голову потерять, размышляя подолгу и предаваясь сравнениям. Тогда уж точно гибель Лидиуса будет напрасной. А принц этого не хотел.

Они позавтракали горячим супом и жареным мясом. После этого определили дежурство: даже далеко в море на борту корабля они не собирались отступать от этой меры безопасности.

Принцу досталось право отдохнуть первым. Он прилег на полку-кровать, но уснул не сразу, прислушивался к звукам, даже к собственному дыханию, представлял, как будет действовать в случае внезапной атаки — в каюте, на палубе. За этими мыслями и ушел в темную пропасть сна.

— Вот и славненько! — Жук улыбнулся удаляющемуся высокому причалу. — До свидания, Суниш! Но не прощай!

— Мы еще вернемся, — прохрипел неровным голосом Инога, бросив грести. — Карнавал долгий, а богатств там немеряно!

— Людишки целый год копили деньги, а лишились их в один момент! — присоединился к беседе Псаль.

— И еще большего лишатся! — добавил Инога. — Мы вернемся! — Он погрозил кулаком в сторону пристани.