Шрифт:
– Если бы я вышла замуж за Марка, он бы от меня зависел, – вслух подумала Настя.
– И на внешность он, так скажем, не очень. За него бы ты точно могла не переживать, – сквозь грусть улыбнулась Инга.
– И сладкое можно тоннами есть, и на фитнес забить.
– Звучит заманчиво. Но я бы запускать себя не стала. Не хочу быть жвачной коровой.
– Ну да, сначала корова, потом свинья. Так неинтересно. Я же не только Марку нравиться должна. Ну, или Васе. Есть еще и другие мужчины. Может, выйду замуж за Марка. Или за Васю. А влюблюсь потом в кого-то другого.
– Так за кого ты замуж собралась, за Марка или за Васю? – улыбнулась Инга.
– Не знаю, – в раздумье пожала плечами Настя. – Они оба мне нравятся.
– Значит, ни тот не нравится, ни другой. Ты сама не знаешь, что тебе нужно.
– В том-то и дело, что не знаю.
– Возраст у тебя такой, пришла пора влюбляться.
– Ну да. Думала, что в Марка влюбилась. Он тогда в клубе такой крутой был, смотрел на меня... Так смотрел, что заворожил. А Вася сказал, что Марк в школе ничтожеством был.
– Сколько времени после школы прошло... Он мог измениться.
– Так изменился, что в бассейн упал, когда Вася его толкнул.
– Вася твой – громила, его не всякий с места сдвинет. А Марк пытался это сделать.
– Ну да. Он очень переживает из-за того, что в школе с ним было. Я ему сказала, а он так на меня посмотрел, что мне страшно стало. Как будто сжечь меня хотел. На костре инквизиции. Сказал, что огонь очищает. И еще он уверен, что папа нарочно его у нас поселил. Чтобы на меня надавить. Хочешь ты этого, Настя, или нет, но ты выходишь замуж. А ведь я правда испугалась. Может, он Васю нарочно на охрану поставил?
– Может быть.
– А что тебе отец говорит? – Настя пристально и с подозрением посмотрела на Ингу. – Ты должна знать, как все было.
Но та уверенно выдержала этот взгляд, и мягкая улыбка на ее губах казалась искренней.
– Я знаю только то, что твой отец тебе не враг. И я тоже. Может, он и поставил тебя перед фактом. Но ты должна была решать, что делать, а не он.
– Да, я должна решать. И мне кажется, что Марк лучше Васи. Интересней. И совсем он не слабак. Может, и было что-то раньше...
– На Васе свет клином не сошелся. И на Марке тоже.
– А если сошелся? На Марке?.. Мне почему-то кажется, что я сделаю ошибку, если его потеряю. Или уже сделала. Он меня любит. Но мне кажется, он меня не простит. Он не такой, чтобы прощать.
– Тебе видней.
Инга хотела еще что-то сказать, но вдруг появилась экономка с перекошенным от ужаса лицом.
– Там... Там... Там... Кирилл Дмитриевич...
Она показывала рукой куда-то вниз. Настя не стала дожидаться, пока женщина выговорится, и бросилась вниз по лестнице.
В большом холле она налетела на начальника личной охраны. Лицо бледное, глаза большие, подбородок трясется.
– Где отец? – в панике закричала Настя.
– В сауне. Э-э, тебе туда нельзя! – спохватившись, начальник охраны попытался удержать ее за руку, но тщетно.
У лестницы на цокольный этаж стоял вооруженный охранник, он тоже попытался остановить Настю, но девушка толкнула его в грудь и промчалась мимо. Она растолкала всех и вбежала в раздевалку, где с раскрошенной головой, весь в крови, лежал Вася.
Отца Настя нашла в трапезной. Он лежал на полу, широко раскинув руки. Одна пуля прострелила ему лоб по центру, другая вошла в голову над правым надбровьем. Здесь же покоились и его друзья, но ее интересовал сейчас только отец.
– Папа, ну ты чего? Папа!
Настя стояла перед ним на коленях и двумя руками трясла его за плечи, требуя ожить. Что за дурацкий розыгрыш? Нельзя же так грубо шутить! Зачем ему все это?.. Он должен открыть глаза и засмеяться.
Пулевые отверстия во лбу похожи на настоящие, кровь из них вытекает. А может, не кровь, может, специальная жидкость, которую используют в кино. И наклейки на лбу.
Ну что за идиотские шутки!
– Папа! Ну хватит!
Настя просунула руку под голову, но вдруг поняла, что затылка у отца попросту нет, вместо него – липкая теплая жижа вперемешку с обломками черепных костей.
– А-а! – закричала в беспамятстве Настя, проваливаясь в обморок.
Теряя сознание, она почувствовала, как чьи-то сильные руки отрывают ее от отца.
В чувство ее привел сильный запах нашатырного спирта. Она лежала на скамейке, и кто-то из охранников держал у нее под носом пронзительно-вонючую ватку.