Саксон вытащил из ящика ленту со снарядами, затем извлек лежавшее в пенопластовом гнезде крупнокалиберное орудие. Это был G-87 — гранатомет, способный выпустить шесть сорокамиллиметровых осколочно-фугасных снарядов за несколько секунд; американцы называли его «Лайнбэкером». Саксон открыл магазин и начал запихивать туда гранаты размером с банку кока-колы. Он почти закончил, когда сверху раздался низкий гул фенестронов.

— Воздух! — крикнул Дуарте и, хромая, устремился к куче обломков.

Саксон поднял голову и переключился на ночное зрение; небо окрасилось в оттенки зеленого, замерцали ослепительно-белые звезды. Он заметил движение — какой-то неуклюжий предмет кружился и покачивался над ними. Крылья робота изменили конфигурацию и прижались к веретенообразному корпусу, и аппарат устремился вниз. Саксон успел разглядеть шар, окаймленный стеклянными линзами, примостившийся под носом робота, прежде чем враг засек его.

Саксон бросился бежать и скрылся под деревьями, когда дождь крупнокалиберных пуль взрыхлил землю в том месте, где он только что стоял. Саксон перекатился на живот; до него донесся грохот «Даймондбэка» — это Дуарте выстрелил вслед роботу. Звук двигателя изменился, аппарат разворачивался.

— Деревья! — крикнул Саксон, нажимая кнопки на дисплее гранатомета. — Давай к деревьям! Останемся на открытом месте — нам конец!

Дуарте не ответил, он просто побежал, так быстро, как только мог, хромая — едва не падая. Саксон поднял голову: робот приближался. Бен вскинул гранатомет на плечо, прицелился и нажал на курок. С гулким звуком орудие выстрелило, граната описала дугу. Взрыватель был поставлен на полсекунды, но, когда робот пролетал у Саксона над головой, наемник уже понял, что промахнулся. Снаряд взорвался; аппарат покачнулся от ударной волны, но сохранил курс.

Саксон похолодел — робот, набирая скорость, несся к Дуарте, словно гепард, загнавший раненую газель.

— Сэм!

Молодой солдат покачнулся, поднял револьвер, и Саксона ослепила вспышка. Крупнокалиберная пушка, подвешенная в люльке под брюхом робота, сработала со звуком, похожим на грохот отбойного молотка, — и Сэма Дуарте поглотило белое пламя.

— Сволочь!

Саксон рванулся прочь из укрытия, изливая гнев в яростных криках, а бездушная машина снова описала круг и направилась к нему, чтобы завершить работу. Саксон бросился бежать к склону, где деревья росли гуще; гранатомет колотил его по груди, каждый вдох давался с трудом. Пушка снова выехала из своего гнезда в тот момент, когда Саксон достиг границы рощи; на бегу он развернулся, надавил на спусковой крючок. Оставшиеся три гранаты одна за другой просвистели в воздухе и взорвались прямо над кронами с интервалом в доли секунды. Вспышки и шрапнель ослепили чувствительные сенсоры робота, и он потерял цель. Аппарат сбился с курса и врезался в высокое дерево; он завертелся и взорвался, осыпав лес вторым за эту ночь дождем огня и раскаленного металла.

Саксона швырнуло на землю, и он покатился вниз по крутому каменистому склону. Оказавшись у подножия холма, он, не в силах остановиться, полетел в грязную воду ручья.

Вашингтонский госпитальный центр, Вашингтон, США

Ощущения возвращались к Анне постепенно, окружающий мир строился кусочек за кусочком, линия за линией. Она поняла, что лежит в постели, ноги были прикрыты хлопчатобумажными простынями, внизу чувствовалась щекочущая ткань матраса. Губы были сухими и холодными, в пластиковую маску на лице поступал кислород. Анна чувствовала себя старой, больной, изломанной, словно на теле не осталось живого места. И само тело, казалось, отделилось от нее. Она ожидала боли, но почему-то боли не было.

Анна с трудом повернула голову, и лицо обдала волна теплого воздуха. Облизнув губы, женщина хотела заговорить, но издала лишь едва слышный хрип. Стояла непроницаемая тьма — странная, абсолютная тьма, в которой невозможно было различить ни одного предмета.

Затем она услышала шаги и чей-то голос:

— Анна, вы меня слышите?

— Да.

— Отлично, лежите спокойно, не шевелитесь. Вы в больнице. Постарайтесь не двигаться.

Кислородную маску сняли, и Анна провела языком по губам.

— Почему… темно?

— Хорошо, сестра, спасибо. — Кто-то кашлянул; она услышала знакомый шорох подошв дорогих итальянских туфель, щелчок закрывшейся двери. — Здравствуйте, Анна. Это я, Рон. Со мной Хэнк Брэдли из Министерства. Просто расслабьтесь.

— Рон? — Старший агент Рональд Темпл, начальник Келсо, был неплохим парнем, с большим стажем в Секретной службе. Она не ожидала встретить его в больничной палате. — Что случилось?

— Агент Келсо… — Второй голос принадлежал Брэдли. Анна знала его хуже, чем Темпла, лишь понаслышке. У него была репутация жесткого парня; он был старшим офицером связи между Секретной службой и Министерством юстиции. Его присутствие свидетельствовало о том, что власти воспринимают происшедшее серьезно. — К сожалению, нам пришлось забрать ваши глаза.

— Что?

Она непроизвольно потянулась к лицу. Вместо глаз Анна нащупала марлевые тампоны, и ее охватило кошмарное, тошнотворное чувство — она поняла, что глазницы пусты. Из-под бинтов, скрывавших одну глазницу, торчало нечто твердое, пластиковое.

— Мы не можем так говорить. Погодите секунду.

Брэдли подошел к койке, и Анна услышала шорох разворачивающегося кабеля. Что-то щелкнуло, она ощутила мгновенное головокружение, и перед ней возникло изображение.

Она увидела странную фигуру, похожую на механическую мумию, обмотанную бинтами и утыканную какими-то электронными устройствами. Опухшее, покрытое синяками лицо окружали мониторы, рядом виднелся баллон с кислородом.