Ближе к замку к нам присоединился Тауэр. Махнул рукой - мол, все в порядке.

– Скайль-т-тэйли?

«Уйдут. За них не беспокойся. Не ранена?»

Ах, какая забота! Прямо отеческая!

– Нет!

Где-то среди тех, кто нас сейчас прикрывал были и те, кто убивал детей. И я снова не смогла посмотреть в их глаза.

30

За столом было людно и очень громко. Я сидела с краю и пыталась запихнуть в себя почти остывшую пшеничную кашу с капустным пирогом вприкуску. Кусок не лез в горло. Обида выплескивалась сквозь сжатые зубы сдержанными ругательствами. Поводов для ругани хватало.

Вчера, едва влетев в ворота замка, я еле успела остановить Вячеслава Ивановича, готовящего подрыв южной башни. Получила едкое и циничное: «Привет, сестричка!» от его дочки, что тоже не улучшило моего, и так находящегося ниже плинтуса, настроения. Вдобавок, после того, как Фабис и другие командиры рассказали об Орде, барон с советниками почему-то решили, что в этом виновата я. Грубо послать их не хватило сил, по причине полной апатии к происходящему, но когда стал вопрос об освобождении Рандира и барон заявил, что убийца будет сидеть в тюрьме, чтобы не происходило снаружи - я психанула и вышла, громко хлопнув напоследок дверью. На автомате добралась до еще не занятой моей бывшей комнаты, и просто рухнула ничком на кровать. Сил не было даже на то, чтобы расплакаться.

Утром меня разбудил гул голосов под окнами. Так как широкие окна выходили во внутренние дворы, а с наружной стены были только бойницы, то я поняла по раздававшимся крикам и реву животных, что в замке стремительно возрастает количество обитателей. Из пригорода.

К завтраку я опоздала. Но мне милостиво выделили остывшую кашу и кусок пирога, а также место за длинным общим столом.

Тут меня и нашел Тишин, а чуть погодя в дверях я различила долговязую фигуру эльфа. Следит, чтобы со мной ничего не случилось.

– Ты поела?
– Тишин подвинул локтем какого-то детину и нагло уселся напротив меня.
– Как ты себе чувствуешь?

Соврать не получилось, поэтому я просто поджала губы и промолчала. Буду я ему рассказывать, что у меня болит! А болит больше всего то, на что не пожалуешься. Пятую точку я позавчера и вчера хорошо сбила.

– Доедай давай, тебя все ждут.
– Тишин подвинул мне кубок с разбавленным вином.

– А за чем я ВСЕМ нужна?
– с горечью спросила я.
– Я же виновата, что Ордынцы пришли! Я виновата, что Рандира пытали! Я виновата, что Улетов здесь оказался! Я везде виновата…

Тишин подпер голову рукой и с интересом посмотрел на меня.

– Что?
– не выдержала я, когда его молчание стало слишком красноречивым.

– Глупая… - усмехнулся он, - Знаешь, какие баталии развернулись в зале, когда ты ушла?

– Нет, - буркнула я и уставилась в кубок. Обида перегорела в чувство беспомощности и горечь вины.
– И знать не хочу…

– Улетов пообещал барону, что оторвет ему язык, если он посмеет еще раз оскорбить его приемную дочь. Фабис объяснил, что если бы не твое предупреждение, то выживших бы не было совсем, а Бальдар дурак такой, какого еще днем с огнем не сыщешь. Его поддержали Аглай и Олекса. А по поводу Рандира - тут барон прав, как ни крути. Посидит пока - ничего с ним не станется. Не беспокойся - теперь его никто и пальцем не тронет. Ну что, удовлетворил я твое любопытство?

– Нет, - я подняла голову, - ты еще не сказал, какое решение было принято.

– О!
– восхитился Тишин, - мыслишь как воин! Замок оборонять будем - это к магу не ходи! Сдаваться никто не собирается. Барон был сначала против, чтобы горожан в замок пустили, но горожане сами узнали про Орду и тут же ломанулись внутрь. А тут уже закрывай - не закрывай ворота, а людей на погибель не оставишь. Ну, доела? Идем?

Надо было пройти через двор. Вокруг стояли телеги, орали люди, ржали кони, кое-где вспыхивали разборки стихийно перерастающие в драки - бардак был ужасающим! Среди этого бедлама пытались протиснуться воины, но им перегораживали дорогу кострища и оглобли, приходилось идти гуськом, чтобы не наступить на вертящихся под ногами детей.

– Это ужасно!
– не удержалась я.

– Что?
– не понял Тишин.

– Это всё! Почему не организован приём горожан, распределение по замку? Почему не выделены комнаты?
– я была в растерянности.

– Комнаты заняли богатые, а все остальные во дворе.
– Спокойно ответил наемник.

Мы проходили через коридоры, перебираясь через сундуки и тюки с вещами и драгоценностями. Когда я увидела в огромном бальном зале одного человека, восседающего как король среди сваленной утвари, а рядом стояли солдаты и отпихивали от дверей желающих войти, мне стало совсем горько. Эти люди, этот замок был обречен на осаду, а может быть и на взятие. А они воспринимали войну как временное неудобство и не собирались поступаться своим положением даже ради собственной жизни. Мне это напомнило час пик в трамвае - вот так же один человек встанет на проходе и самому стоять не удобно, потому, что все толкают, и не проходит в середину, где свободно. Это даже не собака на сене - это намного хуже. А таких зажравшихся уродов еще надо защищать в поте лица своего. Не хочу!

В зале, где когда-то, кажется вечность назад, допрашивали Рандира, собрался весь «цвет общества». Улетов с Ириной - а она тут что делает? Фабис с еще троими офицерами, который представил мне как Игира и Цанда, тут же попирал стенку Тауэр - но его морду я теперь видела куда бы ни пошла, командиры наемников Аглай и Олекса - те самые - один с двуручником, а второй маленький и рыжий - остальные легли на том поле. Ну, само собой разумеется - барон Оскавен и его верные советники. Глядя на их недовольные рожи, я даже не стала вспоминать, как их зовут. Окрестила просто - Первый, Второй, Третий и Четвертый.