Шрифт:
– Добрый день!
– поздоровалась я, и Тишин отодвинул стул, чтобы я села к столу.
– День добрый - пока мы живы.
– Отозвался Фабис и остальные кивнули тоже, здороваясь.
– Господа, позвольте я дам слово госпоже Леттлерг, - с места в карьер начал Тишин.
Я честно офонарела. Чего он хочет? Я рассчитывала, что тихонько посижу, послушаю - мое мнение маленькое, да и опыта в войне у меня никакого, а так, для мебели, сгожусь.
– Я… ничего… мне нечего сказать… - испугано пролепетала я и сжалась.
– Пожалуйста, - не унимался Тишин, - расскажи мне то, что говорила по дороге сюда.
– Да я…
– Смелее.
– Поддержал Улетов.
Боги, да они просто смеются надо мной! Я очень неуверенно себя чувствую, когда люди на меня так насмешливо смотрят. Захотелось опять встать и хлопнуть дверями.
– Я… пока по замку шла, - медленно, едва находя слова начала я, - тут такое… горожане занимают произвольно комнаты, сгружают вещи где попало не оставляя прохода для солдат…
– Вот и я о том же!
– перебил меня барон, - Я говорил - не пускать их в замок! Они тут такое устроят!
– Подождите, господин Барон, - вежливо проговорил Тишин, - позвольте леди договорить!
– Ну… - я решилась - нужны социальные службы!
– Что?
Такого дружного удивления на всех лицах сразу я давно не видела.
– Какие? Соци чего?
Я собралась с остатками духа и заговорила уже серьезно:
– Первое - надо точно знать, сколько в замке горожан, из них - взрослых мужчин, женщин, детей. Второе - распределение комнат не в зависимости от знатности и денег, а по количеству людей в семье. В третьих - расчистить дворы и выделить конный двор и место для приготовления еды - кухня не выдержит такого количества народу. В четвертых, чтобы люди не боялись за свои сбережения надо организовать охраняемую комнату, куда бы все могли под роспись сдать свои драгоценности, а в конце осады получить обратно. Дальше - укомплектовать кухонных работников и ополчение из числа тех, кто может держать оружие в руках. Еще - закрыть ворота на выход, оставить только вход, чтобы не бегали туда-сюда - образуется пробка и толкучка пред воротами и не все могут попасть в замок.
По мере того, как я открывала перед мужиками суть организации толпы в ограниченном пространстве, у них широко открывались глаза, и с губ сходили язвительные улыбочки.
– … самые большие залы выделить для женщин с детьми - типа детских садиков, чтобы не мешались под ногами и не бегали по всему замку. Да, еще одно - оборона замка должна начаться с внешних, городских ворот - этим мы задержим Ордынцев, дадим людям время на эвакуацию и организуем дополнительные трудности при взятии замка. Хотелось бы еще организовать патрули и прочесать пригород, чтобы собрать всех, кто не смог самостоятельно, или по какой-нибудь другой причине, покинуть свои дома.
Всё! Кажется, высказала всё, что надумала, пока перебиралась через двор замка.
– Ерунда это всё!
– образовавшуюся тишину прорезал высокий истерический вопль барона, - С чернью никто возиться не будет!
Я опустила голову - вот и конец моих реформ.
– А она может быть права, - Фабис задумчиво почесал бороду.
– Пока я в крепости командую, Фабис! А ты только мой капитан!
– стукнул барон кулаком по столу.
– Если чернь не будет принимать участие в обороне, мы не выстоим - у нас не так много солдат: гарнизон - двести шестьдесят человек. Тишин, сколько твоих?
– Семьдесят!
– Господин Улетов?
– Пятнадцать!
– Аглай?
– Сорок семь!
– Олекса?
– Шестьдесят два!
– И зачем ты это считаешь?
– возмутился Первый советник, - у нас крепкие стены и еще никто их не взял!
– Стены крепки людьми… - тихонько сказала я, но получилось, что в секундной паузе моя реплика была услышана Фабисом.
– Леди права! Пустые стены возьмет любая толпа! А Ордынцы тем более! В Уфале тоже были крепкие стены! И что? Города нет!
– Всегда можно сдаться и сохранить жизнь.
– Второй советник был еще умнее предыдущего оратора. Старик лет под семьдесят - старику думать о продлении жизни простительно. Это молодость бросается в битву с головой, не думая о жизни и о смерти. А старость хочет урвать себе еще несколько лет беззубого существования.
Я встала. Все взоры устремились на меня. Глубоко вздохнула - сейчас или никогда!
– Вы думаете, что Уфаль сопротивлялся? Я вам расскажу, что я видела… Стены были не тронуты - ни одной осадной лестницы. Уфаль сдался… вернее его сдали. Люди, которые мыслили как вы! Перед воротами лежали богато одетые горожане… они несли дары - им просто срубили головы, а всем остальным в середине города… дети насаженные на вывески магазинов, женщины, танцевавшие на углях до сожженных ступней или сгорающие заживо… люди хотели уйти - их догоняли по дороге и снимали кожу живьем! Вам этого хватит? Или рассказать еще!
Я задыхалась от ярости - неужели они думают, что с ними не поступят так же?!
Тишин подошел сзади и обнял за плечи. И только тогда я поняла, что меня трясет от злости.
– Мы подышим воздухом, а то тут очень душно.
– Дипломатично проговорил Тишин и вывел меня из зала.
За спиной тяжелым гобеленом повисло молчание.
31
Когда мы вернулись, у барона внезапно прорезался здравый смысл. Или это его так «уговорили» - я не знаю, но перемены были налицо. Он отрядил Цанда с двадцатью людьми и Первым советником разобраться с помещениями - кого надо выселить, кого надо поселить. Второй советник взял на себя банковское дело. В смысле организовать хранение ценностей и их прием. По его хитрой морде было ясно, что он очень надеется, что многие сокровища так и останутся в хранилище в связи со смертью владельца. Ну и боги с ним - любое благородное дело должно окупаться. Сейчас не до него. Большее удивление у меня вызвала Ирина Улетова, которая то ли мне в пику, то ли почувствовав возможность проявить свой недюжий командирский талант, взяла на себя кухню и женщин. Да с её характером можно представить размах мероприятия, а вот бабонькам - посочувствовать. В любом случае это лучше, чем стать жертвой ордынца.