Дальше следовали непроизносимые имена духов, которые вспыхнули, подобно звездам, и погасли...

– Аминь, – пробормотала Глория.

Она позвонила Лаврову и без предисловий отрапортовала:

– Я знаю, что Колбин делал в доме Нефедовых и почему Митрофаниха назвала его оборотнем. Он производил обряд...

Она пересказала свое видение, вызвав на том конце связи саркастический хохот.

– Ой, насмешила!

– А ты проверь. Скажи ему, что знахарка все видела, запомнила и сможет подтвердить!

– Хочешь, чтобы меня в психушку отправили?

Глория задумалась. Вдруг ей все только показалось? Вдруг это карлик ее морочит? Тот уже был тут как тут, помешивал в мисочке блестящее зелье, подмигивал, похохатывал...

– Попробуй. Рискни! В крайнем случае скажешь, что пошутил...

– За такие шутки Колбин с меня шкуру спустит.

– Он трус.

Глория потеряла интерес к разговору. Видение померкло, и карлик тоже испарился. Она чувствовала себя опустошенной, выжатой досуха...

– Черт возьми! – выругался Лавров. – В этой абракадабре что-то есть! Кто-то же притащил в нежилой дом вино, уксус и... золотой порошок. Опять же знахарке небылицы сочинять не резон...

Он как будто вел диалог с самим собой. Сам себя убеждал и опровергал. Глория отстранилась... она молча слушала, но уже размышляла о Павле и Толике...

Ей представлялась темная земля, шорох выбрасываемых комьев... стук лопат...

Петр Ильич, ухоженный, подтянутый, в светло-коричневом костюме, кремовой рубашке и шоколадном галстуке, вопросительно уставился на Лаврова. Он начинал осваиваться в кабинете, который раньше занимал Зебрович.

– Проблемы?

– Полагаю, да. – Начальник охраны сел напротив Колбина и забросил ногу на ногу.

Новый глава компании поморщился. Ему не нравились развязные манеры. Если так пойдет и дальше, Лаврова придется уволить.

– Докладывай.

– Авдотья Митрофановна жива и все рассказала.

Колбин бросил на подчиненного быстрый взгляд и невозмутимо продолжал смотреть на экран компьютера.

– Что ты имеешь в виду? Не тяни... у меня времени в обрез.

– Старушка, которую вы ударили поленом по голове, опознала вас!

Петр Ильич не дрогнул. Правда, перевел глаза от монитора на возмутителя спокойствия.

– Ты в своем уме, Рома?

– Я да.

– Какая старушка? Какое полено?

– Отпираться бесполезно, Петр Ильич. Вы ездили не в служебную командировку, а в деревню Прокудинку... остановились у местной целительницы Митрофанихи...

И Лавров терпеливо, подробно изложил свою версию событий, включая и диковатый обряд, описанный Глорией. «Где наша не пропадала? – думал при этом он. – Ну уволят меня. Что я, работы себе не найду?»

Каждый тезис начальник охраны подкреплял доказательствами в виде носового платка, результатов экспертизы, мнимых свидетельств пострадавшей старушки и ее дочери. Блеф столь органично переплетался с реальными фактами, что Колбин принял все за чистую монету. Он неплохо держался. Выслушал Лаврова молча, только правая щека чуть подергивалась и руки потели. Колбин то и дело вытирал ладони платком в кофейных тонах. Такой же расцветки, как и платок, найденный в доме Нефедовых.

В заключение Лавров обвинил главу компании в заказном убийстве партнера и неудавшемся похищении его жены.

– Ловко придумано! – обронил Колбин. – Да ты, братец, спятил! Переутомился на службе. Или вдова тебя опоила чем-нибудь?

Он выпрямился, вжался спиной в кресло и выглядел как натянутая струна. Его глаза горели ненавистью.

– Недооценил я тебя, Рома... – процедил он. – Ищейка ты первоклассная. Только куда ты пойдешь со своими... фантазиями? В прокуратуру? Ха-ха-ха! Кто тебя слушать-то станет? Старушка, как я понял, жива и почти оклемалась... раз сумела столько басен наплести. А остальное – мое личное дело. Существует частная жизнь, Рома! Куда никто не смеет совать свой поганый нос!

– Зачем же в прокуратуру? Я пресс-конференцию устрою... для журналистов «желтых» изданий. Вдова кое-что расскажет, поделится подозрениями... Надеюсь, дело об убийстве двух бандитов, которые держали ее в холодном подвале, еще не закрыто. Сначала вы организовали похищение, потом шантажировали Зебровича, который оказался крепким орешком. А когда он не поддался на шантаж, подстроили аварию. Тот мотоциклист на перекресте появился не случайно... ведь так? Не зря вы приказали мне найти его! Хотели и этого свидетеля убрать? Да парень предусмотрительно залег на дно...