— На кофейных зернах… — растерянно проговорил Жак после некоторой паузы, сваливая на тарелку нарезанную колбасу. — Ваше величество, а как же рука? Вы думаете, лечили его… у нас?

— А где же еще? И руку, и лицо. Только у вас могли налепить человеческую кожу вместо эльфийской, даже не поинтересовавшись, какой она была изначально. Потому, что в вашем мире все люди, насколько я понял, чистокровные.

— Не все, — возразил Жак. — Есть и смешанные… но, конечно, не с эльфами, это точно. Так вот почему у него лицо такое… наполовину небритое. А то, что Азиль видит как перерезанное горло?

— Ты же слышал его голос. По-твоему, он очень похож на классический баритон, которым славился Эль Драко?

— Понятно… Так что, выходит, он… Вот уж не думал, что наши наблюдатели начнут вербовать агентов из местных.

— Вот в том, что он ваш агент, я сомневаюсь… Жак, мы выпьем сегодня или нет?

— Да-да, конечно… — Жак поставил перед королем тарелку с колбасой и хлебницу и разлил по рюмкам самогон на кофейных зернах. — А почему сомневаетесь?

— Во-первых, если бы он имел постоянный контакт с вашим миром, он бы не ходил пять лет с такой особой приметой на физиономии. Уж, наверное, выбрал бы время исправить ошибку врачей и сменить кожу. Во-вторых, он бы все о тебе знал, а не строил гипотезы и не задавал глупых вопросов насчет того, каким вором ты был раньше. В-третьих, не падал бы в обморок от Ольгиного короткого платья и скудного белья. Да и на свидания шастал бы при помощи Т-кабины, а не загадочного телепортиста, и появлялся бы где-то в городе, где эта самая кабина стоит, а не прямо у Ольги под дверью. Так что, я полагаю, сам он агентом не является. Возможно, он осведомлен о положении дел, но не более. Доступа к благам вашей цивилизации он не имеет. А вот твой загадочный дон Рауль, который так популярно и доступно объяснил тебе все об этом мире, не интересуясь, в свою очередь, твоим миром, как раз и вызывает интерес. Я все эти пять лет пытался его найти и все-таки, кажется, нашел. Есть в доблестном войске товарища Пассионарио странный человек по имени Амарго. Он не имеет звания, его права и обязанности неопределенны и смутны, он просто трется все время около лидера и имеет в подчинении небольшую группу агентов да пару полевых отрядов. И, что занятно, по описанию поразительно похож на твоего дона Рауля. Подчиняется он лично Пассионарио и только ему. Более того, есть у моего агента сильные сомнения насчет того, кто там кому в действительности подчиняется. Водится за товарищем Амарго множество безобидных странностей, одна из которых — исчезать и появляться внезапно, ни перед кем не отчитываясь, где он был и что делал.

— Так вы думаете, это он?

— Думаю, — кивнул король и поднял рюмку. — Твое здоровье.

Они выпили, синхронно взяли с тарелки по куску колбасы и некоторое время сосредоточенно жевали. Затем Жак вернулся к плите, а король продолжил:

— Говорят также, что Кантор ходит у него в любимчиках. И, скорее всего, именно этот товарищ и позаботился о том, чтобы наш увечный бард получил медицинскую помощь в вашем мире. Я, конечно, могу и ошибаться, но пока у меня вот такая версия. И мне очень хотелось бы с этим человеком познакомиться…

— Зачем? — Жак положил вилку и умоляюще уставился на своего повелителя. — Неужели хотите раскрутить его на контакт с нашим миром? Ваше величество, на кой вам это сдалось? Я же вам рассказывал, что стало с тем миром, который имел несчастье с нами контачить. Вам что, так хочется из-за любопытства погубить к хренам свой мир?

— Вовсе нет, — нахмурился король. — Я не собираюсь открывать мир для масштабного контакта. Просто хочу иметь на всякий случай канал связи. И хотелось бы мне знать, что эти господа наблюдатели намерены делать, если мистралийские танки все же пересекут Зеленые горы и вторгнутся на нашу территорию. Помнишь, ты мне как-то объяснял, что наш мир — что-то вроде заповедника? Вот мне и интересно, что будут делать егеря, если в нашем заповеднике расплодятся хищники? Ведь танки и пушки Мистралии — это тоже вопиющее нарушение закономерного хода истории, не находишь? Это все привнесено извне, переселенцами. Я, конечно, принял меры на случай возможной агрессии и по-прежнему считаю, что дюжина квалифицированных боевых магов запросто спалит весь их танковый корпус, но что, если я ошибся, чего-то не учел или просто не обладаю всей информацией? Нам ведь тогда накладут так, что будем рады и у демонов помощи просить, не то что у параллельной цивилизации. Вот я и хочу, чтобы на крайний случай нам было кого просить. Чтобы был конкретный человек, к которому я мог бы обратиться за помощью, если Мистралия все-таки пожелает править миром, а миру окажется нечего противопоставить ее технической мощи. Если мы справимся сами, я и не стану, как ты выражаешься, «крутить его на контакт». Пусть себе… исследует и наблюдает.

— Так я и поверил, — вздохнул Жак, снимая с плиты сковородку. — Можно подумать, у вас хватит сил сдержать любопытство и не сунуть нос во что-нибудь доселе неизведанное… даже если в этом не будет необходимости.

— Даже если так, у меня по крайней мере хватит сил промолчать о том, что я узнаю. Да не переживай раньше времени, это же только на всякий случай, может, все это и не понадобится. Садись наконец, я тебе расскажу еще кое-что, столь же любопытное.

— Сажусь, сажусь, — шут поставил на стол сковородку и наконец уселся. — А что именно?

— А вот какая интересная тайна завелась прямо у меня во дворце, — Король положил себе салата и подцепил вилкой все еще шипящий кусок мяса. — Началось все с того, что однажды ко мне явилась маркиза Ванчир с этим нелепым доносом… ну, это я тебе излагал. Я еще самонадеянно высказал сомнения в ее умственных способностях и душевном здравии. Но когда ты упомянул о том, что Эльвира приходила к тебе с вопросом, не собираюсь ли я на ней жениться, у меня появился повод задуматься, а прав ли я? Действительно ли Селия все придумала или же ей показалось? Дело в том, что, по ее словам, разговор в комнате между Эльвирой и ее загадочным любовником шел именно о том же. Испуганная Эльвира плакала и говорила, что не хочет за меня замуж, что боится пострадать в случае отказа, что какой бы я там ни был распрекрасный, ей даже страшно подумать о том, чтобы снова оказаться со мной в одной постели… и все такое. А таинственный незнакомец всячески ее утешал и приводил разные логические доводы в опровержение ее идеи. Мне показалось странным такое совпадение, но заниматься этим было некогда. Как ты помнишь, я даже с вами толком пообщаться не успел. А буквально через несколько часов натыкаюсь на еще одну странность. Если ты еще не забыл, я вас покинул из-за того, что ко мне приехал Александр с семьей. Мы немного посидели, пообщались у меня в столовой, а детей, чтобы не мешали, отправили к Мафею и попросили мальчишку чем-нибудь их развлечь. Дети у Александра еще маленькие, одному семь, второму пять, третьей два с половиной, так что в обществе взрослых им делать нечего, а полюбоваться на какие-нибудь простенькие магические фокусы — самый подходящий возраст. Когда же после беседы я зашел к Мафею посмотреть, как дела, увидел интересную картину. Под потолком кружились разноцветные светящиеся шарики, на которые дети пялились с неописуемым восторгом и радостным визгом. Ты когда-нибудь видел, чтобы Мафей делал что-то подобное?

— В смысле, шарики? — уточнил Жак, отрываясь от тарелки. — Нет, не видел.

— И я тоже. Зато я отлично помню, как больше двадцати лет назад сам любовался этими же шариками с таким же восторгом, как и эгинские принцы, разве что не визжал. Это был любимый фокус Орландо, который производил шарики в любых количествах. Я, разумеется, тут же спросил малыша, кто его этому научил, и он, представь себе, впервые в жизни мне солгал. Причем что-то очень невразумительное. Вообще с ним творится что-то странное. Мой юный кузен исчезает куда-то, и по возвращении на вопрос, где он был, непременно врет. Однажды, например, сказал, что был в парке, а у самого на сапожках желтый песок эгинских пляжей. В другой раз придумал, что заходил к тебе, а волосы выглядели так, словно он долго торчал на сильном ветру. Курить научился… В общем, подозрительно себя ведет. Расспрашивать его мне как-то неловко, не хочу в очередной раз заставлять его врать. С тобой он не делился своими новыми тайнами?

— Нет, — покачал головой Жак. — И что из этого следует?

— Нужно подумать… Вот послушай еще одну интересную историю, только это конфиденциальная информация, не болтай нигде. Помнишь тот бал, когда Мафей поставил Луи синяк под глазом? Утром с этим алкоголиком-недотепой произошла еще одна неприятность. К нему в комнату явился через окно некий левитирующий маг, который перепугал его так, что вечно пьяный Луи загадочным образом протрезвел и пришел в состояние, близкое к истерике. Он до сих пор уверен, что видел призрак принца Орландо. Причем пришелец этого не отрицал, а, напротив, подтвердил истинность догадок несчастного Луи. Призрак согласился с тем, что он Орландо и что он умер, и посулил, что убьет Луи, если этот козел еще раз хоть приблизится к Мафею. После чего улетел в окно. Вот такое занятное происшествие. И что мы из всего этого имеем? У меня прямо во дворце болтается некий мистралийский маг. По всей видимости, он либо приходит телепортом, либо прилетает через окно. Первое вероятнее, поскольку, если бы он все время летал, его бы хоть кто-то да заметил. Этот таинственный господин спит с Эльвирой, живо общается с Мафеем и самоотверженно вступается за его честь, хотя это, в принципе, и не требуется. Причем, что забавно, маг этот носит бардовскую челку. По описанию похож на Орландо, за исключением прически и возраста. Поскольку Орландо старше меня, ему сейчас никак не может быть двадцать. Так вот, мне было бы очень интересно узнать, кто же это такой на самом деле и какого хрена ему понадобилось в моем дворце?