— Не бойтесь, — шепнул король. — Они так знакомятся. Она вас языком пощупает. А ее можно по морде погладить.

Кира кивнула, но гладить все же поостереглась. Если драконихи во время высиживания яиц становятся капризными, как беременные женщины, то лучше их вообще не трогать. Золотистый дракон тем временем выслушал объяснения мэтра Силантия и сотряс воздух гулким уханьем, задрав шею вверх. Резкий громкий звук был столь неожиданным, что Кира даже вздрогнула. Сиарран легонько ткнулась в нее мордой, как бы успокаивая и давая понять, что ничего страшного не происходит.

— Это он смеется, — пояснил маг. — Ему показалось смешным, что Скорм пал от рук собственных игрушек. Урр говорит, он всегда предполагал, что Скорм когда-нибудь нарвется на неприятности, но чтобы так…

— Игрушек? — живо переспросил король. — А это как? Можно спросить, что именно он с ними делал?

Мэтр Силантий замялся:

— Я не уверен… Может быть, и можно, но подозреваю, что такое любопытство будет сочтено нездоровым.

Его величество вздохнул с невыразимым разочарованием:

— Что ж, скажите тогда, что я благодарю его за совет, который нам очень помог. И поздравьте его от меня. Как я понял, у него скоро вылупятся… птенцы?

Сиарран снова ткнулась носом в Киру и что-то нежно фыркнула.

— Она спросила, зачем у вас повязка, — пояснил Силантий. — Ей интересно, это одежда или украшение. Я сам объясню.

Он снова зафыркал, одновременно объясняя Сиарран назначение «украшения» и поздравляя Урра с грядущими «птенцами». Затем обратился к королю:

— Сиарран спрашивает, есть ли у вас птенцы… тьфу ты, дети. Я сказал, что нет, и она спросила почему.

— Потому, что… ну, пока не завел, — пожал плечами король. — Собираюсь… в будущем. Вы же сами знаете, что я не женат и не имею детей. Объясните им как-нибудь… доступно.

Видимо, мэтр объяснил недостаточно доступно, поскольку следующим вопросом чешуйчатая дама повергла его величество в неописуемое смятение.

— Она спросила, разве эта женщина — не ваша подруга? — сообщил переводчик. И вместо того чтобы просто ответить «нет», король смутился, растерялся и даже слегка покраснел, а ответить так и не удосужился.

— Ох, простите, — улыбнулся «ведущий драконист». — Я не должен был задавать этот вопрос. Сейчас я сам объясню…

— Ты не представляешь себе, какое у него сделалось лицо, — делилась впечатлениями Кира несколько дней спустя. — Можно подумать, у него что-то страшное спросили. Или настолько непонятное, что он ответить не может. Ну, ошиблась дракоша, приняла нас за пару, что тут такого? Можно подумать, они в людских отношениях разбираются. Люди сами часто ошибаются таким образом, и мне совершенно непонятно, что его так смутило.

Эльвира отвернулась от зеркала, отложила кисточку и шкатулочку с косметикой и внимательно посмотрела на подругу:

— Кира, ты меня поражаешь. В школе тебя всегда считали самой умной в нашем классе. Да и король тебя, скажем так, за дуру не держит. Но ведешь ты себя именно как эта самая дура. Ты это всерьез или прикидываешься?

— Не поняла намека, — холодно произнесла подруга. — Объясни.

— Объяснить? Кира, сколько тебе лет? Ты что, сама не понимаешь? Приходишь с детскими вопросами, зачем это король тебя приглашает на балы, на ужины, на прогулки с драконами, в тир, на партию в шахматы, напрашивается к тебе в гости и все такое? Отчего это он вдруг так заботится о твоей карьере? А также отчего он не знает, что сказать, когда его спрашивают, являешься ли ты его подругой? Ты что, сегодня родилась и не знаешь, зачем мужчины приглашают дам на всяческие развлекательные мероприятия и, вообще, проводят время в их обществе?

— То есть, ты хочешь сказать, что он… — изумленно раскрыла глаза Кира. — Эльвира, ты сама когда родилась? Это же король! Это тебе не кавалер Лаврис!

— Разумеется, — согласилась Эльвира, возвращаясь к прерванному занятию. — Определенная разница есть. Лаврис делает все быстро и нахально. Вечером танцы, ночью постель, а утром его и след простыл. А его величество человек обстоятельный и терпеливый. Особенно если ему что-то нужно. И зря ты мне рожи корчила тогда в Сорелло, когда я тебе говорила о чувствительном месте Камиллы. Оно ее и на этот раз не обмануло.

— Но… — Кира совершенно растерялась. — Но он же король!

— Ну и что? — спокойно ответила Эльвира, полюбовалась на себя в зеркале и достала баночку с румянами. — Я тебе с самого начала говорила, что твои представления о королях просто смешны. Не будь деревней. По-твоему, король — некая бесполая абстракция? Может, ты даже полагаешь, — добавила она, вспомнив шутку Карлсона, — что король не ест, не пьет и в туалет не ходит?

— Ну, положим, как он пьет, я видела, — хмуро проворчала Кира.