Понимая, что большего от барона все равно не добиться, Кира спустилась вниз, чтобы проследить за ходом уборки в обеденном зале, и буквально остолбенела, столкнувшись нос к носу с Арчибальдом Браско.

— Ты что здесь делаешь? — процедила она, автоматически опуская руку на рукоять меча.

— Здравствуй, — улыбнулся Арчибальд. — Я в гости заехал. Тебе разве отец еще не сказал, что мы помирились и живем, как подобает добрым соседям?

— Мы об этом не говорили, — холодно ответила Кира, оглядывая «доброго соседа» с ног до головы и припоминая, как он всего полгода назад всадил в нее метательный нож во время очередной битвы за замок.

— Не успели, наверное, — словно не замечая ее враждебного тона, заметил Арчибальд. — Еще скажет. Ты и Леонарда еще не видела?

— С какой стати?

— А он здесь у вас живет.

— Леонард? — изумилась Кира. — У нас? И папа его пустил?

— Пустил, — Арчибальд пожал плечами и без приглашения опустился в кресло. — Хорошо попросился, вот и пустил. Твой отец вообще старик добродушный и незлопамятный, чего не скажешь о тебе.

— Какого демона забыл у нас Леонард?

— Попросил приюта, — вздохнул молодой герцог Браско. — Ушел он от нас, не захотел с нами жить. Мы там немного поскандалили, когда папашино наследство делили… Алоиз распсиховался и Сигизмунда ядовитой паутиной накрыл. Он же у нас маг, и не совсем бездарный. Леонард был так шокирован тем, что братья друг на друга руку подняли, что отказался вообще иметь с нами дело. Молодой еще, впечатлительный. Да и наследства ему никакого не светило, едва старшим хватило. Фредерик свою долю за неделю пропил и подался счастья искать. А мы с Алоизом вдвоем живем. Хотя лучше бы я с общиной троллей жил, чем с Алоизом, его змеями и прочими насекомыми. Но не прогонишь ведь, брат все-таки. Да и скучно жить одному, а жениться как-то неловко, все соседи на нас до сих пор обижены. Так-то вроде помирились, но попроси я, к примеру, у твоего папы руки Элизы — не отдаст. Не доверяют мне. Может, ты за меня пойдешь?

Кире стало смешно.

— Да иди ты, — ответила она, с усмешкой оглядывая «жениха». — Ты же меня чуть ли не вдвое старше! Сдались мне такие женихи! Поскромнее надо быть, ваша светлость.

— Ну и напрасно, — обиделся Арчибальд. — Ты сама-то, тоже, образец скромности! В зеркало на себя посмотри, ну кто тебя замуж возьмет? Или все принца ждешь, как было предсказано? Так ведь испугается принц-то.

Ответить на это что-либо столь же ядовитое Кира не успела, поскольку их перебил спустившийся сверху барон и тут же заговорил с Арчибальдом о каких-то сельскохозяйственных делах. А к ней подбежала Нора с каким-то вопросом, и пришлось идти на кухню… так и осталось без ответа хамское высказывание Арчибальда. Первым за это поплатился дворецкий, которого Кира весьма невежливо отчитала за лестницу и за ковер. Затем кухарка, которая всего лишь разбила горшок. Потом Киру одернула Элиза, поинтересовавшись, с чего это она сегодня такая злая. Кира хотела и на нее прикрикнуть, но вовремя удержалась, понимая, что ни сестра, ни кухарка, ни дворецкий не виноваты в том, что в словах Арчибальда, увы, есть некоторая логика. И разве ему понять, что она, в общем-то, и не хочет замуж, так что ей вдвойне неинтересно его сомнительное предложение? Тут вон с королем не знаешь, что делать, а этот метатель ножей туда же! Жених выискался! И ведь, что противно, свято верит в то, что сказал. Ну, ничего! Он еще поймет! Посмотреть бы на его физиономию, когда он узнает… А что, собственно, он должен узнать? Она ведь еще не решила…

И тут задетое самолюбие одноглазой баронессы взяло верх. Что бы там ни получилось впоследствии, она выйдет замуж за короля, просто назло всем этим кретинам вроде Арчибальда и того придурка, которого она спустила с лестницы, всем этим козлам, которые считают ее невестой последнего разбора, которая, по их мнению, должна радоваться самому завалящему жениху. Любит ее король или нет, это вопрос второстепенный, главное, он действительно достойный и порядочный человек, а с супружеским долгом потом разберемся. В конце концов, она и сама-то, как верно заметил бесстыжий Ольгин мистралиец…

К приезду гостей обеденный зал сверкал, насколько это было возможно, комнаты были вылизаны с максимальной тщательностью, на кухне благоухал праздничный обед, и даже кабинет старого барона носил на себе некоторые следы конструктивной деятельности. К сожалению, Кира слишком поздно зашла взглянуть на результат папиных усилий и подправить последствия его «уборки» было уже невозможно. Но все же стол был вытерт и пол подметен. Местами даже вымыт. Ладно, в конце концов, ходил же его величество в гости к Ольге и не умер от этого. Как-нибудь и папин кабинет переживет. А отцу пусть будет стыдно хоть раз в жизни.

Кира как в магическое зеркало глядела. Едва покончив с приветствиями и знакомством и услышав, что обед будет готов через полчасика, король тут же предложил:

— Господин барон, могу я с вами поговорить об одном деле так, чтобы нам никто не помешал?

И пока барон Арманди растерянно соглашался, недоумевая, какие же это дела могут быть у его величества к провинциальному барону, король деловито сообщил:

— Вот и прекрасно. Где ваш кабинет?

Кира едва удержалась, чтобы не показать папе язык в ответ на его беспомощный взгляд.

Кабинет барона Арманди больше походил не то на оружейную, не то на охотничий музей. Засмотревшись на великолепно выполненное чучело фазана, король споткнулся о какие-то деревяшки непонятного назначения, и чуть не упал, чем привел барона в неописуемое отчаяние. Старик рассыпался в извинениях, подхватил короля под локоть довел до стола, притулившегося в углу, между перекошенной подставкой для алебард и чучелом медведя. Видно было, что кабинет прибирали — весь хлам, лежавший на столе, был сдвинут на один угол и свален горкой, а все остальное пространство было чисто вытерто, и сейчас на нем красовался поднос с графином вина и несколькими кубками.

— Прошу вас, ваше величество, — сконфуженно произнес барон, усаживая короля в собственное кресло и поспешно сбрасывая какой-то хлам с резного стула. — Простите великодушно, у меня здесь беспорядок…

— Что вы, это вы меня простите, что я приехал без предупреждения, — повинился король, понимая, в какое положение поставил старика своим неожиданным визитом. — Очень вас прошу, не смущайтесь так, это не официальный визит, а частный… можно даже сказать, очень личный.

— В любом случае, это большая честь для нашего скромного жилища… — пробормотал барон и запнулся. Видимо, все эти изысканные речи давались старому воину с большим трудом. Это король заметил еще на памятном банкете, а впоследствии и на церемонии чествования. Так что Шеллар поспешил перевести разговор в более деловое русло, чтобы не мучить ни себя, ни собеседника бесполезными церемониями.