Но это было все, что он мог сделать. Оставалось только вернуться к своему наблюдательному пункту и ждать.

Вспыхнули неяркие уличные фонари. Вадим плотно прижимался к кустам, пробираясь поближе к перекрестку с засадой. При свете фонарей были уже достаточно четко видны темные контуры людей, прятавшихся за машинами и время от времени переходивших с одного места на другое. Так прошло минут десять. И вдруг всякое движение у машин прекратилось. Вадиму не видна была улица, на которой стояло посольство, но он понял, что вот-вот должно что-то произойти.

Еще минут десять томительного ожидания. Из-за угла показалась открытая «бээмвуха» с Родригесом за рулем и Сильвио на заднем сиденье, не спеша повернула. И все остальное произошло в считанные секунды: из подворотни словно бы выпрыгнула машина засады, Родригес резко затормозил — ослепительно вспыхнули огни стоп-сигналов. Неожиданно ярким светом ударили прожектора, укрепленные на деревьях, из-за машин выскочило десятка полтора людей в черных полумасках, вскинули автоматы, властный голос, усиленный мегафоном, приказал:

— Не двигаться! Руки на голову! Стреляем без предупреждения!

Сильвио сделал такое движение, будто хотел нагнуться за оружием, но Родригес резко повернулся к нему и что-то гневно сказал. Сильвио точно бы досадливым щелчком отбросил в сторону окурок и медленно поднял руки. То же сделал и Родригес.

— Выйти из машины! Ни одного лишнего движения, стреляем без предупреждения! — повторили в мегафон. — Подойти к стене! Лицом к стене!

В окнах дома, перед которым стояли машины, захлопали форточки и балконные двери, люди гасили свет и пытались углядеть, что происходит внизу.

Родригес и Сильвио повернулись лицом к стене. Тотчас в спины им уперлись стволы нескольких автоматов.

Откуда-то возник оператор с телекамерой, забегал вокруг, меняя точки съемки.

Рижан мгновенно обыскали, из-под пиджака Сильвио извлекли что-то темное, длинное — пистолет с глушителем, скорее угадал, чем увидел, Вадим.

— Руки за спину! — прозвучало из мегафона.

Родригес и Сильвио подчинились. Щелкнули наручники. Тут же подкатил милицейский «УАЗ» с металлическим кузовом, задние дверцы распахнулись. Внутрь фургона дулами автоматов подтолкнули арестованных, туда же вскочило человек пять в черных полумасках, машина резко взяла с места. Остальные быстро рассредоточились по другим машинам, и уже через минуту улица была так же пустынна и обыденна, как всегда, лишь слишком ярко освещена. Наконец погасли и прожектора.

Все было кончено.

«Все? — подумал Вадим. — Ну нет, это еще далеко не все!»

Уже не прячась, он быстро вернулся к своему «Запорожцу» и поехал в Чертаново. Поднявшись в квартиру, достал из стенного шкафа полиэтиленовый пакет с папками и вновь спустился к машине.

Настало время ехать к Меркулову.

Он не знал, что в ту же самую минуту, когда он покинул свой наблюдательный пост и поспешно зашагал к «Запорожцу», еще одна машина, стоявшая без огней в начале переулка, метрах в двухстах от засады, зажгла габариты и мягко снялась с места. Это была серая «семерка» Марата, за рулем, как всегда, был Николай, Марат сидел рядом и издали внимательно следил за ходом операции. Когда машины засады разъехались и погасли прожектора, он сказал, не скрывая торжества в голосе:

— Вот так! — И кивнул Николаю: — Домой. Будем смотреть телевизор.

— А чего там может быть интересного? — удивился телохранитель.

— Сегодня — будет! — пообещал Марат.

Возле своего дома, заметив плотно припаркованный к тротуару серый неприметный «жигуленок», Марат жестом попросил притормозить и кивнул Николаю:

— На этом «жигуле» они должны были уйти. После того как меня замочат. — Он еще раз взглянул на машину и вдруг как-то необычно радостно ахнул: — Смотри-смотри! А колеса — тю-тю!

Николай, приподнявшись, глянул через плечо Марата: действительно, ни одного колеса не было, машина стояла на асфальте голыми дисками.

— А это не ты велел? — спросил Николай.

— Я? — искренне изумился Марат. — Да я никогда до такого не додумался бы!.. Сняли! Сдрючили! — веселился он, обходя «жигуленок» и хлопая себя по ляжкам. — Ай, молодцы! Народные умельцы! Разули! Посмотрел бы я, как они стали бы уходить! Далеко бы ушли!..

Отсмеявшись, он вернулся на свое место.

— Поехали! — И повторил со злорадством: — Вот так-то! Это вам, господа, не Лондон. И не Мадрид. Это — Москва!

Когда остановились у подъезда, Николай, как всегда, вышел первым. И хотя без привычной тяжести «Макарова» под мышкой он чувствовал себя как-то неуютно, как голый, он внимательно огляделся по сторонам, заглянул в подъезд и только тогда разрешил хозяину:

— Можно.

Марат вышел из машины. Николай вызвал лифт и поднялся с Маратом до его квартиры. Перед тем как войти к себе, Марат приказал: