Косенков подумал и покачал головой.

— Нет. Любому, наверное, не сказал бы.

— А почему все-таки решил — ему, Грошеву?

— Видите ли, Александр Борисович…

— Зови меня просто Сашей, — попросил Турецкий. — Все-таки хочется еще немного побыть молодым.

— Видите ли, Саша, — повторил Косенков. — Была одна маленькая деталь. Вы, наверное, не обратили внимания. Грошев сказал, что по телевизору говорили, что убийц было двое.

— Ну? — поторопил Турецкий.

— По телевизору этого не говорили. По телевизору говорили только об одном человеке. Я хорошо это помню.

— Точно?

— Точно.

— Ну, молодец, просек! Сам-то я эту передачу не видел. И Меркулов, наверное, тоже. Почему же сразу нам не сказал — тогда же?

— А меня не спрашивали.

— Откуда же Грошев узнал про второго?

Косенков кивнул в сторону письменного стола.

— Оттуда. Разговаривали при лампе.

— Разве? — усомнился Турецкий.

— Было, — подтвердил Косенков. — Мы же не раз об этом говорили. И пару раз, я хорошо помню, при лампе.

— Значит, сработало, — заключил Турецкий. — С меня, выходит, десять бутылок драй-джина. Ладно, придется разориться с получки. Даже боюсь, что получки не хватит. Я — в рассрочку, не возражаешь? Все равно же ты сразу все не выпьешь. Согласен?

— Да ладно вам, Саша. Я пошутил. Никакого драй-джина не нужно, я его пробовал — не то. Коньяк лучше.

— Тогда с получки мы дернем с тобой коньяку, — заключил Турецкий.

— Согласен, — улыбнулся Косенков.

— Как ты думаешь, Саша, Меркулов будет говорить с генеральным о Грошеве? — спросил Яковлев.

Турецкий ответил не сразу:

— Думаю, что да. Наверняка…

Генеральный прокурор поднялся навстречу Меркулову, дружелюбно пожал ему руку и кивнул на кресло:

— Присаживайтесь. Как идет работа?

— Идет. Вот собрались только что, чтобы подумать, что делать дальше.

Он коротко, в самых общих чертах, доложил о результатах расследования, проведенного бригадой Турецкого.

Генеральный прокурор внимательно выслушал, но о подробностях расспрашивать не стал.

— Ну, работайте, не буду вмешиваться в ваши дела. Я вот о чем хотел у вас спросить. Сегодня утром в нашем «Белом доме» я случайно встретил Грошева. Михаила Андреевича, нового начальника управления по борьбе с организованной преступностью — знаете его?

— Да. Вчера познакомились.

— Так вот, он меня поздравил с успешным раскрытием убийства профессора Осмоловского. Сказал, что второй убийца найден. И будто бы сообщили ему об этом вы.

— Да.

— Так он найден?

— Да.

— Почему я об этом не знаю?

— Мы с вами со вчерашнего дня не встречались.

— Почему сами не доложили?

— Не успели. Потому что второй убийца тоже убит.

— То есть?

— Убран. Своими. Взорвали его машину. Как только узнали, что он опознан.

— Откуда они могли это узнать? — продолжал настойчивые расспросы генеральный прокурор.

— Вчера в тринадцать часов у меня в кабинете был Грошев — зашел познакомиться. О том, что второй убийца профессора найден, знал очень узкий круг людей: я, Турецкий, Яковлев и молодой следователь Мосгорпрокуратуры Косенков. В разговоре с Грошевым Косенков не удержался и похвастался, что мы уже нашли второго убийцу. Я подтвердил.

— К чему вы все это ведете?

— Сейчас поймете, — пообещал Меркулов. — В 13.30 «наружка», которая вела «Ниву» убийцы, обнаружила хвост — за ним следили люди Марата. Когда он ушел обедать, они подложили взрывчатку в его машину. Грошев был единственным человеком со стороны, который знал, что второй убийца найден.

— Вы хотите сказать… Да нет, это совершенно немыслимо! Вы хотите сказать…

— Что организаторам убийства позвонил Грошев. Сразу же, как только вышел из моего кабинета.

Генеральный прокурор попытался прервать Меркулова, но тот продолжал:

— В этот же день Турецкий выяснил, кто рекомендовал в МУР Голышева — помните, оператора, который сообщил убийцам о звонке лаборантки профессора Осмоловского?

— Кто же?

— Грошев.

— Это совершенно невероятно! Ваши предположения…