Эльрих с восторгом посмотрел на человека, который планировал такой геройский подвиг и, без сомнения, был в состоянии выполнить его.

— Однако пять минут прошло, я пойду, — сказал Бертрам, но ему не пришлось идти, потому что Зельма наконец появилась в сопровождении золовки.

Лицо последней, как всегда теперь, заставляло опасаться грозы. Она не удостоила заметить Эльриха, позволившего себе робко поклониться, оставаясь на приличном расстоянии, и направилась прямо к доктору. Но тот быстро прошел мимо нее навстречу своей невесте.

— Доброе утро, моя дорогая! С веселым праздником! — нежно проговорил он и, обняв ее, поцеловал.

Зельма ярко вспыхнула от счастливого смущения, а Ульрика, вздернув нос, негодующе заметила:

— Это неприлично!

— Что неприлично? — спокойно спросил доктор.

— То, что вы целуете Зельму среди сада и при людях.

— В Мартинсфельде это, действительно, было бы неприлично, — согласился Бертрам с серьезнейшим видом. — Но мы на берегах Нила, а у египтян было принято, чтобы жених при всех целовал невесту. Надо следовать местным обычаям.

Ульрика сочла унизительным для своего достоинства что-нибудь ответить; она только раскрыла свой зонтик, притом так порывисто, что он затрещал.

— Мне надо поговорить с вами, — сказала она. — Зельма знает о чем.

— Да, Адольф, Ульрика хочет предложить тебе один план, — сказала Зельма и, судя по ее испуганной физиономии, можно было заключить, что она очень боится этого плана.

— Я всецело к вашим услугам! — поклонился доктор. — Вы знаете, с каким особенным удовольствием я исполняю все ваши желания.

— Я не стану мешать, — сказал Эльрих, собираясь уйти.

Ульрика обратилась к Зельме обычным повелительным тоном:

— Ступай с ним; я хочу переговорить с доктором с глазу на глаз.

— Извините, моей невестой не командуют, — очень спокойно заявил Бертрам. — Если ты желаешь остаться, Зельма…

— Нет, я предпочитаю, чтобы ты поговорил с Ульрикой без меня, — торопливо сказала Зельма.

— Это — другое дело. Господин Эльрих, торжественно передаю мою невесту под вашу охрану! — И доктор, с шутливым видом подойдя к маленькому человечку прибавил шепотом: — Опять подеремся, как кошка с собакой. Пожалуйста, уведите Зельму подальше; она этого боится.

Эльрих кивнул головой. Он ничего не имел против этого рода охраны и чувствовал злорадное удовольствие при мысли о том, что его тиранка наткнулась на человека, способного дать ей сдачи. Он предложил Зельме пойти посмотреть, не идет ли пароход, который должен был прийти в этот день из Каира.

На террасе началась драка кошки с собакой. Ульрике понадобилось целых два дня для того, чтобы убедиться, что она не в силах помешать невестке вторично выйти замуж. Признать этот факт и то было уже невероятной уступкой.

— Итак, вы, кажется, продолжаете настаивать на помолвке? — начала она тоном судьи, желающего заставить обвиняемого сознаться.

— Кажется, что так, — подтвердил доктор, любезно придвигая ей стул.

— В таком случае нам придется потолковать. Надо многое принять во внимание.

— Ничего не надо принимать! Я женюсь на Зельме, вот и все. Ничего не может быть проще.

— Корабельным врачом? — саркастически спросила Ульрика.

— Почему же нет? Если с милым рай и в шалаше, то почему же ему не быть в пароходной каюте? Я лично не могу представить себе ничего идеальнее такого непрерывного свадебного путешествия.

— Вы хотите жить на пароходе и разъезжать с женой туда-сюда между двумя частями света? — воскликнула Ульрика, в негодовании вскакивая. — Если вы говорите серьезно…

— Успокойтесь, я шучу, — со смехом перебил ее Бертрам. — Разумеется, я выйду в отставку и начну практиковать где-нибудь в Германии. Вначале придется, конечно, поэкономничать, потому что у меня ничего нет, и я живу заработком, но Зельма не требовательна и будет чувствовать себя счастливой и в скромной обстановке.

Несколько секунд Ульрика озадаченно смотрела на Бертрама, но потом проговорила со свойственной ей бесцеремонностью:

— Что вы притворяетесь? Вы давным-давно знаете, что у Зельмы есть деньги.

— Нет, не знаю, — заявил доктор. — Я совсем забыл осведомиться об этом при помолвке, но в моих глазах это — не препятствие. Не бойтесь, мы из-за этого не разойдемся. Я все-таки беру Зельму.

— Прошу не балагурить! — крикнула Ульрика. — Мы говорим о серьезных вещах. Нечего корчить такую возмутительно веселую физиономию.