Погибли люди, причем совсем невинные – не профессионалы, обязанные ловить преступников, не солдаты, обязанные рисковать жизнью, выполняя данную ими присягу.

Погибли студенты, клерки – мало ли еще кто. Просто случайные люди, которые, что называется, "ни ухом, ни рылом".

Среди пострадавших есть совсем молодые люди.

Кровавая слепота произошедшего категорически исключает дистанцирование от трагедии кого бы то ни было. Даже тех, кто ездит только в индивидуальном бронированном спецтранспорте. Ибо и у таких людей есть если не родственники, то знакомые, которые не ездят в подобном спецтранспорте. Не говоря уже о том, что ни один человек не может продиктовать всем, в разной степени близким ему, людям норму, согласно которой надо всегда, непрерывно и постоянно, ездить только в подобном транспорте, даже если он находится в твоем распоряжении.

Мало ли еще причин, по которым произошедшие события действительно обязывают к высказываниям, опирающимся на глубокое погружение в реальность того, что произошло. К высказываниям, учитывающим все сразу – эксцентрические детали, хронологию, противоречия. Учитывающим это – и сопрягающим это с различными процессами, в которые тоже надо погрузиться. По отношению к которым нельзя становиться в позу высоколобого всезнайки, интеллектуала, которому детали произошедшего совершенно не важны. Или даже просто не слишком важны.

Не надо подробно излагать все эти причины! Они или очевидны априорно, или… или речь идет о тех, с кем в принципе не о чем разговаривать, кто находится по ту сторону любой аргументации – как прагматической, так и экзистенциальной. И тогда можно и должно обсуждать только одно: "Почему это лицо находится вне подобной аргументации? Что именно С НИМ происходит, с этим лицом? Не С ТОБОЙ, а С НИМ, не С НАМИ, а С НИМИ?" И вот тут уже не следует размывать грань между НАМИ и ИМИ.

Да, мы принадлежим к одному интеллектуальному сообществу. Но эта принадлежность не избавляет нас от необходимости выявления антагонистических противоречий, превращающих это сообщество в то, что никогда и ни при каких условиях не будет сведено к общему знаменателю.

Но можно ли, даже понимая, что произошедшее обязывает к чему-то особенному, выполнить подобное обязательство перед произошедшим? То есть погрузиться по-настоящему в его кровавую и коварную реальность?

Разве кто-то может и должен предоставить тебе, независимому эксперту, необходимый материал для этого? И с какой стати этот "кто-то" будет тебе предоставлять такой материал? И являешься ли ты независимым экспертом, если кто-то тебе такой материал предоставил? Какие обязательства берешь ты на себя, если тебе предоставлен этот материал? Каково, наконец, качество этого материала? Не для того ли он тебе предоставлен, чтобы тебя использовать "втемную" и реализовать через тебя нужную версию?

Вопросов много. И для того, чтобы сразу расставить точки над "i", надо оговорить: "Независимого эксперта, высказывающего свои суждения по поводу так называемых эксцессных событий, кровавое содержание этих событий обязывает лишь к одному – к погружению в реальность под названием "открытая информация о случившемся". Только в эту реальность он и должен погрузиться. Но в нее-то он должен погрузиться без дураков".

А раз так, то, по определению, есть во что погружаться. Во всех эксцессных случаях всегда есть возможность в нечто, ими порожденное, погрузиться. А уж в интересующем нас случае…

Взрывы в Москве являются событием, породившим массу разнообразных сообщений и высказываний. Все эти сообщения и высказывания несут в себе ту или иную частицу разнокачественной и разновекторной информации.

Могут возразить, что ряд сообщений и высказываний несет в себе не информацию, а дезинформацию. Что ж, дезинформация в каком-то смысле тоже является информацией. Иногда обнаружение факта дезинформации позволяет продвинуться в плане понимания сути произошедшего очень далеко. Так что давайте считать, что любое сообщение (то есть мессидж, в котором есть только информация о случившемся) или высказывание (то есть мессидж, в котором оценивается случившееся) является информативным.

Предположим, что произошло событие А, и по его поводу получены разнокачественные мессиджи – a1, a2, a3 и так далее. Каждый мессидж содержит в себе большее или меньшее количество доброкачественной или недоброкачественной информации. Мессидж a1 содержит в себе информацию i1. Мессидж a2 – информацию i2. И так далее. Если число полученных вами мессиджей – n, то суммарная информация I равна сумме информаций, имеющихся в каждом из мессиджей:

I = i1 + i2 + i3 + … + in

Разумеется, информация, содержащаяся в одном мессидже, может полностью или частично дублироваться информацией, содержащейся в другом мессидже. Информация, содержащаяся в одном мессидже, повторяю, может быть очень важной и полезной, а информация, содержащаяся в другом мессидже, – пустой или даже вредной.

Но в любом случае, у нас есть событие А – теракты в Москве. И есть определенный объем открытой информации по поводу этих событий – I. Этот общий объем открытой информации I, повторяю, является суммой информаций i, содержащихся в полученных нами n мессиджах. Продвинутые в математическом смысле специалисты, использующие так называемую теорию множеств, скажут: "Не суммой, а пересечением" -

I = i1 ? i2 ? i3 … ? in

Они, конечно же, будут правы. Но этот доклад не только и не столько им адресован.