Я кивнула соседке с большой пушистой собакой и зашла в подъезд. На лифте поднялась на последний этаж. Хорошо хоть его - лифт - починили, до этого с месяц вынужденной зарядкой занималась. Открыла дверь в квартиру, крикнула приветствие бабуле.

– Витька, это ты?
– бабушка вышла в коридор.

– Я, кто ж еще?

– Думала это от Катьки. Весь вечер мне ее отец названивал.

– Дядя Павлик?
– удивилась я.

– Да, дядя... Подожди, какой дядя Павлик? Сто раз ведь говорила, Павел Григорьевич.

– Ага, и что?

– Никак он ее найти не может. Мобильный ее не отвечает. Он весь город на уши поднял. Поздно ведь уже. Я и за тебя волноваться начала. Думала, вы вместе пропали.

– Да я Катьку с утра не видела. Нам Мироша задания дал, мы и разделились.

– А я волнуюсь, - бабушка вздохнула.
– Даже капли вон себе капала. Сердечко билось. Все никак успокоиться не могла. Одна ведь ты у меня. А вдруг, куда денешься?

– Да, куда я денусь? Чего задержалась я, по лесу долго гуляли, все грибы диковинные разыскивали. Так и Катька, наверно, увлеклась. Она ведь не в первый раз дома не ночует, - попыталась я успокоить бабулю.

– Отец ее говорит, до этого она всегда звонила. А тут молчит. А еще, чего он переживает, говорит, в городе сейчас какая-та неспокойная обстановка, убийства всякие происходят. Вот и волнуется он, да и я, - бабушка покачнулась и уперлась рукой в стену.
– Витька, ты не бросай меня. Куда ж я одна денусь?

– Да что это с тобой?
– я удивилась.
– Я не Катька, уезжать отсюда не собираюсь. Пошли лучше чаю попьем. Твой любимый со смородиной. Ты и успокоишься, - я взяла бабулю под руку и повела на кухню.

Но попить чаю не удалось. Чайник не успел закипеть, как раздался звонок в двери.

– Ты ждешь кого-то?
– удивилась бабушка.

– Нет. Пойду, посмотрю, кто пришел, - я поднялась на ноги и направилась к двери.

– Ты хотя бы в глазок глянь, - прокричала бабушка.
– Мало ли кто там. Может, с оружием.

– Ничего, я ему под дых дам. Не зря ведь меня в управлении стажировали. Справлюсь!
– привычно, не глядя в глазок, я распахнул дверь.
– Дядя Павлик? Ой! Извините, Павел Григорьевич, - поправилась я.

– Да ничего, - он смущенно улыбнулся.
– Можно, зайти?

– Конечно, - я пропустила его внутрь.
– А что случилось? Катька нашлась?

– Нет, потому и зашел. Может, ты знаешь, где она, куда вечером собиралась? Так пропасть средь бела дня не похоже на нее. Жена ведь еще днем ей звонила. Телефон уже тогда не отвечал.

– Она должна была экскурсию одному парню проводить. Мы и расстались с ней.

– Что за парень?
– навострил уши дядя Павлик.

– Не знаю. Он с Мирош... с Мироном договаривался. Я его только мельком видела. Высокий, темноволосый, на вид ему лет двадцать пять-тридцать. Но, может, и больше. Он в черных очках был. А так, никаких особых примет. Турист какой-то. Я его первый раз видела. Поговорите с Мироном, может, он его лучше запомнил.

– Ладно, спасибо, обязательно потолкуем с ним. Не скажешь, где он живет?

– Мирон? В центре. Возле музея истории. Сейчас я вам его адрес на бумажке напишу.

Я зашла в комнату, взяла со стола блокнот с ручкой и черканула адрес, затем вырвала листок, вернулась к гостю и подала ему адрес.

– Хорошо, - дядя Павлик взял у меня из рук бумагу.
– И, Виттория, если что-то узнаешь, может, вспомнишь. Что угодно! Позвони мне. Знаешь ведь номер, - я кивнула.
– Вот и хорошо. А то волнуюсь. И зачем только Катерина на эту работу устроилась? Чего ей не хватало? Ладно, - он кивнул мне.
– Пойду я. И, если что...

– Я позвоню!
– улыбнувшись, перебила я его.

Из наблюдений Дамиана...

Что за мир? Что за нравы? Не понять этих людишек! Весь день из-за их глупости прошел в пустую! А ведь все так хорошо начиналось. Привлекательная девушка, мечтательница к тому же (иначе не сидела бы полночи на подоконнике в ожидании чуда). Он бы ее минут за десять, как орешек раскусил. И в себя бы влюбил, и все, что она знает, вызнал бы.

Так нет же!