"По крайней мере, у нее Санд не удастся ничего выведать о Маке и Эви, и слава Богу!" — подумала Марийка.

Она распрощалась с подругами, помахала рукой улыбающемуся Сирио Маччиони и вышла из ресторана. На Шестьдесят пятой улице она поймала такси и назвала адрес "Стьювейсант коммьюникейшнз инк.".

Настроение было окончательно испорчено.

Вернувшись в свой офис, Марийка нашла на столе непрочитанную корреспонденцию и вырезку под рубрикой "Бизнес-новости" из канзасской городской газеты, помеченную красным карандашом ее помощницей Гортензией.

Только недавно расставшись с Сидни Миллером, она рассмеялась, прочитав свое собственное высказывание, приведенное в заметке репортером газеты. Два дня назад в Канзас-сити она сказала: "Мы все больше становимся нацией нуворишей и поклонников роскошной жизни, которые ничего не создают для развития рыночной экономики, и только разлагаются".

Она подумала о том, что хорошо бы послать ксерокопию статьи Сидни, но, по здравому размышлению, пришла к выводу, что эта шутка будет стоить ей потери контракта и шестисот тысяч долларов.

Гортензия любовно, даже с гордостью, называла ее снобом, но она даже не представляла, насколько была права. Марийка часто презирала тех, кто присылал ей приглашения на презентации и деловые встречи, но принимала их предложения, рассчитывая найти новых клиентов. Снобизм оправдывал неприятные ей контакты, и некоторые об этом догадывались.

"Конечно, я знаю Марийку Вентворс, президента "Стьювейсант коммьюникейшнз", мы являемся клиентами ее фирмы. Она с трудом разрушает преграду, отделяющую элиту, к которой принадлежала ее семья, от нас, простых смертных…" Другой скажет: "Между тобой, Джо, и миссис Вентворс, мне кажется, это различие еще не стерто".

И Марийка только вежливо улыбнется, они даже не представляют, насколько раздражают ее своей напыщенной бравадой.

Иногда она все же отказывалась от важных деловых встреч, всегда лично по телефону приносила свои извинения, заставляя их думать: "Марийка Вентворс хотела прийти сегодня, но только загруженность помешала ей это сделать".

Или же она посылала на встречу кого-то из своих опытных сотрудников.

"Вам будет там интересно, сходите", — говорила Марийка, представляя своему персоналу возможность приятно провести время на коктейлях в дорогих отелях и ресторанах, на борту арендованного судна или в таких прелестных местах, как парк Купер-Хьюит или Могановская библиотека. Если поход был абсолютно безрезультатным, она успокаивала служащего: "Видимо, это просто не наши клиенты, они еще не дозрели до нашего участия".

Вместо того, чтобы терять время в бессмысленных светских беседах, куда лучше было пораньше вернуться домой, поудобнее устроиться в кровати и почитать книгу. Людям ее профессии редко удается почитать что-нибудь для собственного удовольствия.

Марийке не пришлось добиваться социального статуса, она унаследовала элитную социальную нишу, родившись в семье, представляющей старый истэблишмент Восточного побережья Соединенных Штатов. Это оказывало большое влияние на ее профессиональную деятельность. Представители элиты хорошо знали, что они, откуда появились и кто люди их круга. Им были предопределены многие возможности, которых не надо было добиваться, включая престижное высшее образование, поездки за границу, культурный уровень, которым кое-кто бравировал, и безупречные манеры, когда не приходится задумываться, как вести себя за обеденным столом. Конечно, были и такие, кто всем этим в меру своей развитости не воспользовался.

Марийка была благодарна, что с детства ее приучили к безупречному поведению, что стало неотъемлемой частью ее натуры и основой делового стиля. Она уверенно шла по жизни.

Она подшила вырезку из газеты в досье, поняв, что была слишком резка в разговоре с журналистом в Канзас-сити. Можно быть снобом, не стоит только это афишировать.

Полуденное солнце золотом отражалось за окном, играя на стеклах зданий Мэдисон-авеню. Марийка откинулась в удобном рабочем кресле, глядя в окно. Зарабатывание денег в Нью-Йорке вызывало привкус горечи. Лицо этого прекрасного города покрыто толстым слоем дешевой косметики. За последние несколько лет социальный престиж превратился в вульгарное преклонение перед богатством новых лидеров чистогана, чьи имена пестрели на страницах прессы, реальные новости отступали на второй план, на первом же были их дома, наряды, светские пирушки, путешествия, реки шампанского…

Каждый день она легко и свободно обсуждала денежные вопросы, когда речь шла о бизнесе, но все ее воспитание было основано на принципе: в обществе нельзя говорить о деньгах, спрашивать о цене, обсуждать, кто сколько заработал или потерпел убыток.

Нью-Йорк приучал, как она замечала, к тому, чтобы неприлично проявлять скромность и просто говорить правду, когда речь идет о твоих материальных возможностях и достатке. Однажды, во время одного официального ужина, ее сосед за столом, которого она впервые видела, позволил себе дать ей совет: "Если вы хотите добиться успеха в этом городе, а я знаю, о чем говорю, вы должны производить впечатление очень обеспеченной женщины. Только таким образом вы сможете дать ускорение росту своей фирмы. Побольше говорите о своих прибылях".

Когда же Марийка спросила его, что будет, если она все же станет говорить только правду, он усомнился — выживет ли ее бизнес через пару месяцев.

С улицы доносился приглушенный шум города. Марийка отредактировала пресс-релиз агентства и информационное письмо клиентам, просмотрела бухгалтерский отчет, удивляясь, как увеличивающиеся расходы перекрывают прибыль, сделала кое-какие пометки в блокноте.

Она позвонила Гортензии по интеркому и разрешила соединить ее в случае телефонных звонков через пять минут. У нее разболелась голова и появилась резь в глазах. Марийка помассировала виски и, закрыв глаза, стала медленно вращать головой то в одну, то в другую сторону. Обычно эти антистрессовые упражнения ей помогали, но спину ломило — это были первые признаки артрита.