Маттоньо Карло
Шрифт:
На процессах против ревизионистов, подвергающих критике общепринятую версию судьбы евреев в годы Второй мировой войны, судьи и прокуроры регулярно как молитву, повторяют, что Холокост является «общепризнанным фактом» и больше «не требует доказательств». Эти судьи и прокуроры ссылаются при этом на «результаты исторических исследований» и на приговоры, вынесенные западногерманским правосудием на процессах «нацистских преступников», проводившихся в «строгом соответствии с принципами правового государства».
Каково качество этих «результатов исторических исследований» и какой объективной ценностью обладают судебные приговоры, вынесенные на процессах нацистским преступникам, мы постараемся разобраться на примере лагеря Собибор. Мы рассмотрим три важных момента:
1) структуру «первого здания для проведения казней с помощью газа»;
2) вместимость и «производительность» «газовых камер»;
3) обстоятельства «первой газации в Собиборе».
1. Структура «первого здания для проведения казней с помощью газа»
Франц Штангль, комендант Собибора, позднее переведенный в Треблинку, согласно литературе о Холокосте наблюдал не только за строительством лагеря, но и за первыми «газациями». В 1971 году он описывал «первое здание для проведения казней с помощью газа» такими словами:
«Это было новое кирпичное здание с тремя помещениями размером три на четыре метра каждое».131
Но этому совершенно противоречат слова предполагаемого «мастера газаций» в Собиборе Эриха Бауэра, сказанные им 6 октября 1965 года на «Собиборском процессе» в Хагене:
«Кода мы прибыли [в Собибор], лагерь III еще не был полностью огражден. […] Газовые камеры были уже готовы — деревянное здание на цементном фундаменте размером примерно с этот зал, но намного ниже, высотой с обычную квартиру».132
Первый комендант Собибора и «мастер газаций», который согласно решению немецких органов правосудия провел бесчисленные «газации»,133 противоречат друг другу даже в таком фундаментальном вопросе, как было ли первое здание для проведения «газаций» в Собиборе построено из кирпича или из дерева! И как же решил эту щекотливую проблему ведущий специалист по истории Собибора Юлиус Схелфис, который не мог в своих исследованиях обойти показания ни одного из этих двух ключевых свидетелей? В вышедшем в 1998 году немецком переводе, основанном на одном из предыдущих голландских изданий, Схелфис цитирует приведенное выше заявление Бауэра, но замечает в сноске:
«Бауэр ошибался по поводу деревянного строения. Это был каменный дом».134
Через две страницы можно прочесть:
«Несколько месяцев спустя оказалось, что газовые камеры как в Белжеце, так и в Собиборе требуют замены. Деревянные стены и крыша оказались сильно повреждены из-за воздействия пота, мочи и экскрементов жертв».135
Ага, значит, Бауэр все-таки не ошибался, и газовые камеры на самом деле были из дерева! Вот и в вышедшем в 2008 году исправленном и дополненном издании этой же книги (Vernietigingskamp Sobibor) свидетельство Бауэра от 6 октября 1965 года тоже цитируется (стр. 121), но на этот раз без сноски, в которой говорилось прежде о заблуждении Бауэра. И в книге также присутствует отрывок о том, что деревянные стены газовых камер пришли в негодность, что потребовало их замены (стр. 123). Но если верить этому, то ошибался или врал как раз Штангль, — и чего тогда стоят все прочие его свидетельства? А если «ошибался» все же Бауэр, как утверждал Схелфис в сноске в издании своей книги от 1998 года, тогда как можно опираться на все остальные свидетельства этого человека, которые Схелфис в главе о газовых камерах цитирует целых одиннадцать раз?
2. Вместимость и «производительность» «газовых камер»
Под эгидой Ойгена Когона, Германа Лангбайна, Адальберта Рюкерля и других в 1983 году был выпущен сборник под названием «Национал-социалистические массовые убийства с использованием отравляющего газа»,136 считающийся с тех пор классикой литературы о Холокосте. В тексте на суперобложке редакторы негодуют по поводу тех, «кто пытается оправдать национал-социалистическую систему» или «лгут о массовых убийствах беспрецедентного масштаба», но при этом не называют таких авторов и их произведения. Чтобы эффективно бороться с такими тенденциями, «нужно раз и навсегда неопровержимо установить всю историческую правду». Исходя из такой честолюбивой цели составителей книги можно было бы предположить, что авторы статей сборника работали с особой тщательностью, но как раз этого-то и не произошло! К примеру, в разделе под названием «Создание лагеря уничтожения Собибор» мы читаем:
«Первые газовые камеры в Собиборе находились в капитальном кирпичном здании с бетонным фундаментом в северо-западной части лагеря. Внутри его размещались три газовые камеры, каждая размером четыре на четыре метра. В каждую камеру можно было поместить от ста пятидесяти до двухсот человек». (Стр. 158)
Стало быть, в каждую камеру можно было впихнуть минимум девять, а максимум двенадцать человек на квадратный метр площади. Первая цифра, вероятно, еще в какой-то степени теоретически возможна, но последняя — однозначно нет. Через семнадцать страниц цитируется обершарфюрер СС Курт Болендер, показавший на допросе под протокол следующее:
«По моей оценке в одну газовую камеру помещалось примерно сорок — пятьдесят человек. (Стр. 175)
Но если это было так, откуда тогда взялась упомянутая вначале вместимость сто пятьдесят — двести человек в одной газовой камере?
Еще через одиннадцать страниц мы наталкиваемся на следующий пассаж:
«В новом [т. е. расширенном в 1942 году] здании было шесть газовых камер, по три с каждой стороны, и оно было устроено так же, как в Белжеце и Треблинке, где из центрального коридора двери вели в каждую газовую камеру. Новые помещения были не больше прежних, а именно четыре на четыре метра. Но производительность умерщвления увеличилась до 1 200 — 1 300 человек». (Стр. 186)