– Ура, товарищи! – Ивала проворно вскочила с кресла и заставила подняться Шурыгина.

– Пять часов! – предупредил Глеб. – Всего пять часов. Это не так много.

– Я вас понимаю, капитан, – галиянка изобразила изящный реверанс на пристианский манер. – Лично я иду собирать вещи и приводить себя в порядок. Не могу же я предстать перед славной на всю галактику императрицей в растрепанном виде. А вы что подумали?

– Я подумал, что Саше было бы интереснее остаться в рубке, – высказался Глеб. – Пока мы будем пересекать орбиты четырех планет, он увидит много пристианских чудес.

– Успеет их увидеть ни один десяток раз. Я бы хотела, чтобы он сопроводил меня к главному пристианскому чуду – маркизу Леглусу. Маркиза нужно приготовить к встрече с родным миром, но последние дни маркиз стал несдержан по отношению ко мне. У него взгляд голодного хищника и повадки маньяка. Я боюсь заходить к нему одна, – Ивала сложила руки на груди и притворно потупила взгляд.

Андроид было поднялся с кресла, чтобы составить галиянке компанию, только Шурыгин осадил его, придержав за плечо.

– Придется смириться, Арнольд, – сказал Быстров. – У Сашки с Ивалой действительно веские причины, чтобы нас оставить.

Помещение, где содержался маркиз, находилось за ангаром напротив арсенальной камеры. Дойдя до средины коридора, Ваала остановилась и решила:

– Да ну его, этого Леглуса. Рожа у него противная, чтобы смотреть на нее каждый день, – сделав два шага, она открыла дверь в каюту Шурыгина и, прежде чем войти, прищурившись, полюбопытствовала: – Не возражаешь?

Вместо ответа Сашка, обнял ее, прижимая к стене и закрывая поцелуем приоткрытый рот.

– Ты тоже голодный хищник, – прошептала она, переводя дыхание. – Ты маньяк! И ты за это поплатишься!

Галиянка вырвалась и толкнула его в каюту. Вошла следом, раскрасневшись и глядя пронзительно своими похожими на звезды зрачками. Затем ее пальцы быстро и ловко принялись расстегивать магнитные клапаны на его одежде. Так и не раздевшись до конца, Ивала и Шурыгин повалились на пол возле дивана.

– Тебе конец! – прошипела Ваала, ящерицей вывернувшись из-под землянина и навалившись на него сверху.

– Я не сдамся, госпожа сладкая Смерть! – Сашка отчаянно стиснул ее талию.

Светлые с платиновым отсверком волосы галиянки упали ему на лицо. Ивала вздрогнула и издала слабый вскрик.

Оставив обессиленного Шурыгина в каюте, Ивала навестила Леглуса, но не стала задерживаться у него долго – только сообщила, что корабль подлетает к Присте и за этим мучения маркиза переходят в новую фазу, целиком зависящую от настроения Ариетты. Пристианец выслушал ее молча, зло сверкая глазами, лишь когда она уходила, бросил в след несколько обычных проклятий, содержание которых не менялось последние пять дней.

Войдя в свои скромные апартаменты Ивала долго перебирала наряды, хранившихся гардеробе-трансформере. Затем отложила в дорожную сумку костюм с тонкой неокомпозитной подложкой, обувь, кое-что из личных вещей и комплект батарей к «Дроб-Ээйн-77». Дорогое лонхойское платье она примерила на голое тело. Вскинув руки, Ивала несколько минут вертелась перед собственной голограммой, отмечая, что эта одежда делает ее еще стройнее и стремительней. Воинственной валькирией она оббежала вокруг светового потока в центре каюты, радуясь серебристо-голубым переливам ткани, облегавшей ее фигуру. Замерла и, потянувшись пальцами к собственному изображению, произнесла:

– Фашист Сашка, только попробуй сказать, что я не нравлюсь тебе! Только попробуй подумать!.. – она нажала незаметный магнитоклапан ниже груди, и платье серебристой струйкой соскользнуло на пол.

С потолка в дальний угол каюты опустилась душевая кабина. Закрывшись в ней, Ивала около получаса нежилась в жестких струях воды и ионных потоков, не забывая наблюдать за краткими отчетами бортового навигатора. Когда «Тезей» достиг орбиты Овлари – третьей планеты системы Идры, Ваала решила, что пора вернуться к Шургину и отвести его в рубку.

Сашка не слышал, как она вошла. Он сидел спиной к двери напротив компьютерного терминала и смотрел на Ариетту, вернее один из ее снимков, сделанных Быстровым в перелете от «Сосрт-Эрэль» к Земле. Приблизив ее лицо, Шурыгин вздохнул и прошептал что-то. Огромные глаза принцессы – тогда еще принцессы – зеленые с голубизной и отблеском стали смотрели на него словно два гипнотических кристалла.

– Сад Оро… – произнес Сашка. – Лучший из его цветов. Самое прекрасное и ужасное существо.

– Не уж-то ты влюбился в нее? – спросила галиянка, став за его спиной.