– Ни в коем случае я не шучу. В случившемся вы не виноваты. Вы сделали все, что могли. А виновник произошедшего сейчас же предстанет перед нами, – герцог сжал между пальцев кристалл – на экране появился командир «Тирату».

– Капитан, пожалуйста, доставьте ко мне маркиза Леглуса, – попросил герцог. – Пусть его приведут под конвоем.

Перед тем, как офицер «Тирату» попросил разрешения ввести маркиза, Роэйрин удалился в другую комнату.

Весь полон недобрых предчувствий, Леглус вошел как настороженный хищник, мягко ступая по серебристо-синему полу, наклонив голову вперед и с ненавистью поглядывая на Быстрова. Немыслимый союз ничтожного землянина и герцога Саолири бесил маркиза так, что кровь ревела в его венах. Двое молодых звездолетчиков из группы внутреннего порядка замерли за его спиной.

– Подождите в коридоре, – махнул им рукой Саолири.

Когда створки за ними сошлись, герцог спросил:

– Маркиз, мы здесь немного посовещались и решили еще раз задать вам все тот же вопрос. Вы уверенны, что на месте крушения корвета не осталось никого в живых?

– Зачем мне повторять сказанное дважды? – с раздражением отозвался Леглус и, не дожидаясь приглашения, сел в освободившееся после Роэйрина кресло. – Мы внимательно осмотрели обломки, сожгли погибших и прочесали местность вокруг. А вы, герцог, еще не расстались с надеждой найти кого-нибудь из экипажа? Все это глупости. Смею предположить, вас пытается ввести в заблуждение, исифиодец Быстров. Наверняка, он преследует свои темные цели. Следуя за ним, мы можем навредить себе. Нужно улетать отсюда, пока мы не влезли в новый конфликт с Милько. На этой презираемой всеми богами планете нечего искать, здесь нет ничего хорошего – уж я успел понять это за полгода унизительной жизни.

– И все-таки у меня есть основания думать, что после крушения корвета кое-кто из экипажа спасся, – сказал Саолири, зная, что его слышит Роэйрин, готовый по его знаку проявиться перед маркизом.

– Информацию о выживших после крушения нам любезно предоставил координатор «Холодной Звезды», – добавил Глеб. – Как ни странно хитрому милькорианцу я доверяю больше, чем господину, недавно называвшего себя «граф Дэриол». Хотя казалось бы этот высокородный пристианец, игравший когда-то видную роль в имперской безопасности и курировавший тайную миссию «Хорф-6», больше чем кто-либо другой должен был заботиться о корвете и его команде.

– Что вы, капитан ржавого корабля, себе позволяете! – вскакивая с кресла, вскричал Леглус.

– Капитан Быстров просто напомнил вам о понятии «честь» и ваших прямых обязанностях, – холодно сказал Саолири. – Скажите, маркиз, как же случилось, что в момент гибели корвета только вы и несколько человек из вашего ближайшего окружения смогли добраться до орбитального бота? Неужели из ста семидесяти человек экипажа к ангарам не оказалось никого ближе вас?

– Хорошо, я наберусь терпения и перескажу печальную историю еще раз, – Леглус втянул побольше воздуха в грудь, не сводя гневного взгляда с Быстрова. Он был уверен, что недоверие герцога и все неприятности, свалившиеся на его голову в последние часы, происходят из-за вездесущего отпрыска Исифиоды.

– Когда пирамида атаковала нас, я был на пути в рубку, чтобы яснее понять ситуацию и принять наилучшее решение совместно с капитаном Роэйрином, – как можно более внятно проговорил маркиз. – Мои люди следовали за мной, чтобы пресечь возможные беспорядки: на верхнем уровне корабля горело несколько отсеков, начиналась неразбериха и паника. К рубке нам пришлось пробираться через разорванные панели между переборками. Когда мы взломали двери рубки фауззером, то увидели: там уже никого нет в живых. Понимаете, герцог? Ни-ко-го. Капитан Роэйрин лежал на управляющей консоли с разбитой головой. По полу взрывом разбросало старших вахты. Рубку наполнял дым, большинство экранов погасло, внутренняя связь не работала, да и в ней не было смысла – хвост корвета оторвался, а в головной части не осталось в живых ни одного звездолетчика. Мы обошли несколько раз коридоры, отсеки, даже те, что были разгерметизированы, в надежде найти кого-нибудь из техников, дежурных огневых расчетов или сервисных служб – все были мертвы. Нам ничего не оставалось, как вскрыть двери в ангар и воспользоваться орбитальным ботом.

– Трогательная история, – рассмеялся Глеб. – У меня слезы на глаза наворачиваются, когда я представляю, как господин Леглус идет по обреченному кораблю от отсека к отсеку, надеясь найти кого-нибудь в живых, а ему встречаются только трупы и трупы. Я едва не разрыдался, представив вас в затянутой дымом рубке, и в жутком расстройстве глядящего на мертвого капитана Роэйрина. Вот только одна загвоздка: нам известна другая версия тех же событий.

– Уж не от агентов «Холодной Звезды»? Я не сомневаюсь, что вы с ними давно находитесь в теплом понимании, – маркиз приблизился на шаг к Быстрову.

– От участника тех событий, – мрачно сказал герцог. – Того человека, которого вы видели мертвым в рубке собственными глазами. Попрошу вас, капитан!

Услышав шаги за спиной, Леглус резко повернулся. В непривычной для пристианцев одежде он не сразу узнал Роэйрина. Но через несколько секунд лицо маркиза стало серым и твердым как погребальная маска, растопыренные пальцы свело судорогой, а из груди вырвался хриплый возглас:

– Вы здесь, мертвец-капитан?!

– Да господин Леглус, вернувшись за вами из Краака. Пройдя по дну темной бездны, я здесь, чтобы сказать правду, – Роэйрин стал посреди каюты под светильником из сапфировых призм, бросавших на лицо синий отблеск.