Шрифт:
* * *
Римские руины — дух и мрамор, тихо дремлет вечность в монолите; здесь я, как усердный дикий варвар, выцарапал имя на иврите. * * *
В убогом притворе, где тесно плечу и дряхлые дремлют скамейки, я Деве Марии поставил свечу — несчастнейшей в мире еврейке. * * *
Из Рима видней (как теперь отовсюду, хоть жизнь моя там нелегка) тот город, который я если забуду — отсохнет моя рука. * * *
Я скроюсь в песках Иудейской пустыни на кладбище плоском, просторном и нищем и чувствовать стану костями пустыми, как ветер истории поверху свищет. * * *
Вон тот когда-то пел как соловей, а этот был невинная овечка, а я и в прошлой жизни был еврей — отпетый наглый нищий из местечка. * * *
Знаешь, поразительно близка мне почва эта с каменными стенами: мы, должно быть, помним эти камни нашими таинственными генами. * * *
Я счастлив, что в посмертной вечной мгле, посмертном бытии непознаваемом, в навеки полюбившейся земле я стану бесполезным ископаемым. Высокого безделья ремесло
меня от процветания спасло
* * *
Я живой и пока не готов умирать. Я свободу обрел. Надо путь избирать. А повсюду стоят, как большие гробы, типовые проекты удачной судьбы. * * *
Я тем, что жив и пью вино, свою победу торжествую: я мыслил, следователь, но я существую. * * *
В час важнейшего в жизни открытия мне открылось, гордыню гоня, что текущие в мире события превосходно текут без меня. * * *
Время щиплет незримые струны, и звучу я, покуда не сгину, дни мелькают, как пятки фортуны, а с утра она дышит мне в спину. * * *
За то и люблю я напитки густые, что, с гибельной вечностью в споре, набитые словом бутылки пустые кидаю в житейское море. * * *
Я нужен был и близок людям разным, поскольку даром дружбы одарен, хотя своим устройством несуразным к изгнанию в себя приговорен. * * *
Всегда у мысли есть ценитель, я всюду слышу много лет: вы — выдающийся мыслитель, но в нашей кассе денег нет. * * *
Решать я даже в детстве не мечтал задачи из житейского задачника, я книги с упоением читал, готовясь для карьеры неудачника. * * *
Я в сортир когда иду среди ночи, то плетется мой Пегас по пятам, ибо дух, который веет, где хочет, посещает меня именно там. * * *
Моя малейшая затея душе врага всегда была свежа, как печень Прометея глазам голодного орла. * * *
Видно только с горних высей, видно только с облаков: даже в мире мудрых мыслей бродит уйма мудаков. * * *
В этой мутной с просветами темени, непостижной душе и уму, я герой, но не нашего времени, а какого — уже не пойму. * * *
Я живу, в суете мельтеша, а за этими корчами спешки изнутри наблюдает душа, не скрывая обидной усмешки. * * *
Я пристегнут цепью и замком к речи, мне с рождения родной: я владею русским языком менее, чем он владеет мной. * * *
С утра нужна щепотка слов, пощекотавших ум и слух, чтоб ожил чуткий кайфолов, согрелся жить мой грустный дух.