Он вошел, держа бумажный пакет, закрыл за собой дверь. Зевнул, улыбнулся.

— Знаешь, тебе нужно почаще отсюда выбираться. Сходить куда-нибудь, развеяться.

Ему не удалось сбить ее с ритма, она дошла до восьмидесяти и осталась лежать на полу, тяжело дыша.

— Советуешь поступать, как ты? — сказала она между вдохом и выдохом. — Сам-то повеселился?

Амар улыбнулся, снял дорогой пиджак, аккуратно повесил на спинку стула. Сложил руки на груди. Он был в отличной форме, только, может быть, слишком собой любовался. Для нее тренированное тело было целью, для него — средством для достижения цели. Он тоже занимался боевыми искусствами и делал это, не могла не признать Пета, очень неплохо.

Он поставил пакет с едой на стол.

— Здесь твои кофе и круассан, — сказал он, извлекая свою долю. — Взял, между прочим, в американской кофейне. Ой, как же здорово я вчера провел вечер! Совместил дело и удовольствие.

Она оперлась локтями на пол, посмотрела на Амара.

— Ей-богу, что-нибудь подцепишь. Или попадешь за решетку.

Он вздохнул, впился зубами в круассан, смахнул крошки с коленей.

— Брось ты! Лучше пей кофе. Это всего лишь приятное времяпровождение, Пета. К тому же оно приносит деньги. А они нам очень нужны.

Пета отвернулась, ничего не сказав в ответ.

— Между прочим, дорогая, — продолжил он, отхлебнув кофе, — ведь я там всего лишь веду наблюдение. Как правило…

— Амар… — вздохнула Пета.

— К тому же большинство этих чудаков раньше никогда не видели азиата-гомосексуалиста.

Пета встала, вытерла полотенцем пот. Открыла пакет, достала кофе.

— Ты спал ночью?

— Нет, а тебе удалось?

Пета покачала головой:

— Не очень. Постоянно просыпалась.

— Иди поспи чуток. Я тебя сменю.

— Точно? Выдержишь?

— Не беспокойся. — Он хмыкнул. — У меня тут припасено кое-что бодрящее. Уснуть не даст.

Амар сделал вид, что не заметил ее осуждающий взгляд, и посмотрел в окно:

— Я пропустил что-нибудь интересное?

— Да нет, ничего особенного, — сказала Пета и тоже посмотрела в сторону окна. — Клиент нашего толстяка вышел под утро.

— Удалось узнать, кто это?

— Пока нет. Он вызвал такси. Наверное, решил не рисковать. Если появится еще раз, придется сесть на хвост.

Амар кивнул:

— Что еще?

— Да этот новенький. Темнокожий.

— Что у него?

— Снова куда-то отправился. Один.

— И что? Время от времени они все выходят из дома.

Пета нахмурилась:

— Да, но он был какой-то… Явно что-то скрывает. Пару раз обошел вокруг дома. Прятался, выжидал чего-то. Будто что-то замышляет и хочет убедиться, что за ним не следят.

Амар вопросительно приподнял бровь:

— И куда же это он?

— Не знаю.

— Возвращался на ночь?

Пета кивнула. Амар призадумался:

— Возможно, имеет смысл понаблюдать еще и за ним?

Пета кивнула и начала собирать вещи.

— Справишься без меня? Я отлучусь на пару часов.

— Продержусь. Меня будут греть воспоминания о вчерашнем, — с улыбкой сказал Амар.

На ее лице появилась гримаса.

— Уволь от описания.

— Эй, снежная королева, что ж вы так суровы! — произнес он жеманно. — Полезно иногда расслабиться. Попробуй.

Пета покачала головой:

— Тебе что-нибудь привезти?

— Нет, мамуля. Обойдусь, мамуля.

Пета направилась к двери.

— Да, кстати…

Она обернулась. Он улыбался:

— Если повстречаешь Брэда Питта, скажи, что я готов ему отдаться.

Пета покачала головой и вышла, хлопнув дверью.

Амар улыбался.

— Впрочем, Хью Джекман тоже сойдет, — сказал он вслух, потом обернулся к окну.

Допил кофе, доел круассан.

И продолжал наблюдать. Интуиция подсказывала: что-то должно произойти, причем очень скоро.

Утро ползло неторопливой черепахой.

Майки Блэкмор изучал лица посетителей. Наверное, человек тридцать, не меньше, решил он и усмехнулся. Могли бы и получше провести обеденный перерыв.

Он дождался, когда последний член группы поднялся к нему на верхний этаж, потом подождал, пока все вволю повосхищались двухместным открытым гоночным автомобилем «санбим-элпайн» 1959 года, полюбовались видом на город, и бодро начал свой обычный треп:

— Итак, дамы и господа, прошу внимания…