Две черные фигуры ползли по стене, прилипая к ней, как будто были намазаны липким клеем, наконец Влад оказался возле проема окна, задернутого очень тонкой тканью, почти сеткой. Прислушался – за окном кто-то стонал, пыхтел, кровать сотрясалась и скрипела. Дождавшись самого высокого истошного крика в этой какофонии страсти, Влад запрыгнул в окно и оказался перед широким «сексодромом», на котором верхом на мужчине сидела симпатичная девушка, вытаращившая глаза от страха, но все еще сотрясаемая судорогами оргазма.

Лекарь сразу послал ей ментальный посыл: «Спать!», и она завалилась на бок, как мешок с картошкой. Мужчина ничего не понял, затормошил ее, спрашивая:

– Ты чего? Что с тобой случилось?

Потом обернулся и заметил темную фигуру у окна, раскрыл рот и собрался было крикнуть, но тут лекарь оглушил его ментальным ударом и, вломившись к нему в голову, стал читать его воспоминания.

Как оказалось, подозрения Влада были совершенно обоснованны. Купца заманили в особняк казначея запиской якобы от самого казначея, а потом оглушили и вывезли в карете его зятя. Исполнителями всего стали портовые бандиты, которые и должны были забрать всю сумму – пятьдесят тысяч в счет проигрыша, а пятьдесят – чистый заработок. Плохо то, что купца уже не было в доме – его вывезли в доки прямо перед приходом Влада, они опоздали совсем немного. Кроме всего прочего в поступке похитителей присутствовал и мотив мести – некоторое время назад Панфилов отказал главарю бандитов в дани, которую платили все купцы, которые пользовались портом. Раньше они его не трогали, когда он состоял в Товариществе на паях, поскольку само Товарищество являлось полукриминальным сообществом, и его компаньоны вполне могли потягаться в своей жестокости с бандитами, но теперь Панфилов оказался один, и бизнес его был легален. В общем, Владу ничего не оставалось, как идти в доки и пытаться выручать Панфилова – деньгами или силой.

Влад немного подумал – что делать с этим негодяем? – потом снова вошел в его голову и навсегда вбил ему подчинение и лояльность к Владу. Хотелось его прибить за содеянное, но он удержался. Еще подумал – и привил ему полное отвращение к азартным играм. У лежащей женщины он стер воспоминания об их лицах. Хотя они и были вымазаны черным, и узнать их было трудно, практически невозможно, но лучше перестраховаться. Мол, не было тут никого, а в обморок она упала от наслаждения.

Нужно было выйти отсюда по возможности без трупов, а еще – ему хотелось увести из этого нехорошего места собак. Они прошли по темным коридорам, у выхода Влад оглушил двух охранников – его ментальная сила день ото дня увеличивалась по мере применения.

Уже у входа их догнала стая собак – их было пятеро, три суки и два кобеля, – Влад передал им мыслеобразы: «Хозяин. Идти в логово. Собаки рядом с ним идут. Рука, гладящая собаку по голове. Кусок мяса. Удовольствие».

Собаки «заулыбались», и огромная сука передала в ответ: «Удовольствие. Идти с Владом. Он – Хозяин».

Он повернулся и вышел на улицу, следом за ним выскочила стая собак. Они терлись о его ноги могучими боками с перекатывающимися мышцами.

– Амалия, сбегай за Олегом к дереву!

Девушка сорвалась с места, недоверчиво косясь на могучих четвероногих существ, и унеслась за угол. Через минут пять появилась уже с Олегом, который с испугом смотрел на окруживших Влада зверей со светящимися в темноте глазами.

– Эт-тт-то что такое? – Олег начал заикаться, увидев этот прайд.

– Это наши друзья. Мои. Теперь. Давай о другом: твоего отца увезли в доки, время подпирает, надо спешить. Не успели мы. Тебе надо было сразу идти ко мне, как появились какие-то подозрения, а не болтаться по городу.

– Я думал, что мы сами разберемся, не хотел вас дергать… – Олег грустно потупился и пожал плечами. – Если бы знать…

– Ладно. Погнали к дому! Олег, не отставай!

Влад легкими скользящими прыжками понесся вниз по улице, рядом с ним бежала стая собак, стелясь над мостовой, как волки, а за ними, отставая на шаг, бежала Амалия, как маленький бесенок, и уже совсем позади тяжело топал Олег, отставая от модифицированных людей и могучих собак. В особняк они вбежали почти не запыхавшись – для Влада и Амалии эта пробежка была как легкая разминка. Лекарь подозревал, что он смог бы пробежать десятки километров, а то и сотни не останавливаясь, вот только проверять возможности своего тела ему как-то не хотелось – лучше уж ехать в карете со всеми удобствами и женщиной под боком…

Они пересели на коней под испуганными взглядами слуг, которых пугали и собаки, и жуткий вид перемазанных сажей хозяина и его телохранительницы. Олег подхватил тяжеленные мешки с деньгами, уложил на лошадей, и они двинулись в ночь.

Охранники Панфиловых порывались ехать с ними, но Влад запретил – в послании недвусмысленно было сказано, что нельзя брать с собой больше двух человек.

Лошади с грохотом неслись по улицам, спускаясь все ближе и ближе к морю, скоро запахло гниющими водорослями, йодом и тухлой рыбой.

Влад спросил Олега:

– Где тут доки? Веди!

Кривая улица, застроенная какими-то трактирами, подозрительными заведениями вроде борделей или притонов вела, извиваясь, вдоль порта, выводя на огромную площадку за причалами, где рядами стояли охраняемые и неохраняемые склады. Всадники подъехали к площадке, и тут Владу, который никогда здесь не был прежде, пришла в голову мысль: «А как мы найдем тех, кто нам нужен?»

Влад связался мысленно со стаей собак, которая их сопровождала и кралась в темноте, прижимаясь к стенам домов, и передал: «Искать. Образ Панфилова. Передать Хозяину». Вожак стаи подал ему ответный сигнал согласия, и собаки тенями растворились среди складов. У одного из складов кто-то громко выругался и спросил соседа: