— Вы представляете, как я волновалась? — загробным шёпотом сказала миссис Уизли.

— Прости мам, но видишь ли, нам надо было…

Все три сына миссис Уизли были выше её, но они съёжились, когда на них обрушилась её ярость.

— Кровати пустые! Записки нет! Машина пропала… могли разбиться… места не находила от волнения… вам есть дело?… никогда, пока я жива… подождите, пока ваш отец вернётся домой, у нас никогда не было столько неприятностей с Биллом или Чарли или Перси…

— Префектом Перси, — пробормотал Фред.

— ВЫ МОГЛИ БЫ ВЗЯТЬ ПРИМЕР С ПЕРСИ! — закричала миссис Уизли, тыкая пальцем Фреду в грудь. — Вы могли погибнуть, вас могли увидеть, из-за вас ваш отец мог потерять работу…

Казалось, это продолжалось несколько часов. Миссис Уизли кричала до хрипоты, а затем повернулась к Гарри, который тут же попятился.

— Я очень рада видеть тебя, Гарри, дорогой, — сказала она. — Заходи, позавтракай.

Она повернулась и направилась к дому, а Гарри, нервно взглянув на Рона, который ободряюще кивнул ему, отправился за ней.

Кухня была маленькой и довольно тесной. Посередине стояли до блеска начищенные стол и стулья, и Гарри уселся на краешек сидения и стал оглядываться. Он ещё не бывал в доме волшебников.

У часов на стене напротив него была только одна стрелка и не было ни одной цифры. По краю циферблата кругом были надписи вроде «Пора готовить чай», «Пора кормить кур» или «Вы опоздали». Камин в три ряда был заставлен книгами с названиями вроде «Наколдуйте Ваш Собственный Сыр», «Чары Для Выпечки» и «Пир За Минуту — Это Магия!». И если уши не подводили Гарри, старый приёмник рядом с раковиной только что объявил, что на очереди «Ведьмовской Час с популярной певицей-волшебницей Селестиной Уорбек».

Миссис Уизли хлопотала, звеня посудой и слегка рассеянно готовя завтрак, бросая на сыновей злобные взгляды, а сосиски — на сковороду. То и дело она бормотала что-нибудь вроде «не знаю, о чём вы думали» и «никогда бы не поверила».

— Я не виню тебя, дорогой, — заверила она Гарри, накладывая ему на тарелку восемь или девять сосисок. — Мы с Артуром тоже о тебе волновались. Буквально накануне мы говорили о том, чтобы самим приехать и забрать тебя, если ты не ответишь Рону к пятнице. Но в самом деле (теперь она накладывала в его тарелку яичницу из трёх яиц), полететь на нелегальной машине через полстраны… кто угодно мог вас увидеть…

Она небрежно махнула палочкой в сторону грязной посуды в раковине, и та тут же начала мыть сама себя, тихонько позвякивая фоном.

— Было облачно, мам! — сказал Фред.

— Закрой рот, когда ешь! — бросила миссис Уизли.

— Они морили его голодом, мам! — сказал Джордж.

— Ты тоже! — сказала миссис Уизли, чуть с меньшей злобой начав резать хлеб для Гарри и намазывать на него масло.

В этот момент кто-то рыжеволосый в длинной ночной сорочке появился на кухне, издал тихий вопль и снова убежал.

— Джинни, — тихо сказал Гарри Рон. — Моя сестра. Она говорила о тебе всё лето.

— Да, ей захочется твой автограф, Гарри, — ухмыльнулся Фред, но поймал взгляд матери и снова беззвучно склонился над тарелкой. Больше они не говорили, пока не опустошили все четыре тарелки, что заняло на удивление мало времени.

— Надо же, как я устал, — зевнул Фред, наконец, складывая нож и вилку. — Думаю, пойду я в постельку и…

— Не пойдёшь, — рявкнула миссис Уизли. — Вы сами виноваты, что не спали ночью. Вы займётесь дегномизацией сада, они совсем от рук отбились.

— Ну, мам…

— И вы двое, — сказала она, бросая взгляд на Рона и Джорджа (в издании — опять Фреда). — Ты можешь пойти наверх спать, дорогой, — добавила она, обращаясь к Гарри. — Ты не просил их летать на этой проклятой машине.

Но Гарри, который чувствовал себя бодрее некуда, быстро сказал:

— Я помогу Рону, я никогда не видел дегномизацию…

— Это очень мило с твоей стороны, дорогой, но это нудная работа, — сказала миссис Уизли. — А теперь посмотрим, что насчёт этого пишет Локхарт.

И из стопки на камине она достала толстую книгу. Джордж застонал.

— Мам, мы знаем, как дегномизировать сад.

Гарри посмотрел на обложку книги миссис Уизли. На ней было написано красивыми золотыми буквами: «Руководство по Домашним Вредителям Гилдероя Локхарта». Спереди была фотография весьма красивого волшебника с вьющимися волосами и ярко-голубыми глазами. Как обычно это было в волшебном мире, фотография двигалась; волшебник, который, как полагал Гарри, и был Гилдероем Локхартом, то и дело кокетливо им всем подмигивал. Миссис Уизли просияла, глядя на него.