— Правда летали? — с энтузиазмом произнёс мистер Уизли. — Всё прошло нормально? Т-то есть, — он запнулся, потому что из глаз миссис Уизли посыпались искры, — это… это очень плохо, мальчики… очень плохо…

— Давай-ка оставим их, — сказал Рон, потому что миссис Уизли надулась как лягушка. — Пойдём, я покажу тебе свою спальню.

Они выскользнули из кухни в узкий коридор и прошли к неровной лестнице, которая извивалась вверх сквозь весь дом. На третьем этаже была приоткрыта одна дверь. Гарри удалось увидеть лишь пару карих глаз, уставившихся на него, прежде чем дверь с шумом захлопнулась.

— Джинни, — сказал Рон. — Ты не представляешь, как это странно, что она ведёт себя так застенчиво, обычно она не затыкается…

Они забрались ещё на два этажа вверх, пока не достигли двери с облупившейся краской и маленькой табличкой, гласившей «Комната Рональда».

Гарри зашёл внутрь, едва не задевая головой потолок, и заморгал. Он словно попал внутрь костра — почти всё в комнате Рона, казалось, было яркого оранжевого цвета: постельное бельё, стены и даже потолок. Затем Гарри понял, что Рон завешал почти каждый дюйм ветхих обоев постерами с изображением одних и тех же семерых волшебников и волшебниц в ярко-оранжевых мантиях и с мётлами в руках, которые энергично махали.

— Твоя любимая команда по Квиддитчу? — сказал Гарри.

— Chudley Cannons (Пушки Чадли), — сказал Рон, указывая на оранжевое постельное бельё, которое украшали две огромные буквы «C» и летящее ядро. — Девятые в лиге.

Школьные книги Рона беспорядочно лежали в углу рядом со стопкой комиксов, каждые из которых, похоже, были про Приключения Мартина Миггса, Сумасшедшего Маггла. Волшебная палочка Рона лежала на аквариуме, полного лягушачьей икры, который стоял на подоконнике рядом с его крысой Коростой, которая спала под лучиком солнца.

Гарри переступил через пачку Самотасующихся Карт, лежавших на полу, и выглянул в маленькое окошко. Он увидел, как далеко внизу кучка гномов один за другим снова прокрадывались через ограду Уизли. Затем он обернулся к Рону, который, почти нервничая, смотрел на него, будто ожидая вердикта.

— Она немного маленькая, — быстро сказал Рон. — Не как та, в которой ты жил у магглов. И я живу прямо под упырём на чердаке, а он всегда стучит по трубам и стонет…

Но Гарри широко улыбнулся и сказал:

— Это лучший дом, в котором я когда-либо был.

У Рона порозовели уши.

Жизнь в Норе отличалась от жизни на Привит Драйв настолько, насколько это только было возможно. Дёрсли любили аккуратность и порядок; в доме Уизли странное и неожиданное било ключом. В первый раз Гарри испытал потрясение, когда глянул в зеркало над кухонным камином, а оно крикнуло: «Заправь рубашку, неряха!» — Упырь на чердаке вопил и бросал на пол трубы, когда, по его мнению, становилось слишком спокойно, а тихие взрывы, доносившиеся из спальни Фреда и Джорджа, были и вовсе в порядке вещей. Но самым необычным в жизни Гарри у Рона были вовсе не бренчащий упырь или говорящее зеркало — необычно было то, что здесь, похоже, его все любили.

Миссис Уизли беспокоилась о том, в порядке ли у него носки, и пыталась насильно впихнуть в него четвёртую порцию добавки каждого блюда. Мистер Уизли любил, чтобы за обедом Гарри садился за стол рядом с ним, так, чтобы он мог заваливать его вопросами о жизни магглов, прося объяснить, как действуют вещи вроде штепселей и почты.

— Поразительно! — воскликнул он, когда Гарри рассказал ему, как пользоваться телефоном. — Гениально, сколько способов обойтись без магии понапридумывали эти магглы.

Хогвартс напомнил о себе солнечным утром примерно через неделю после того, как Гарри появился в Норе. Когда Рон и Гарри спустились к завтраку, мистер и миссис Уизли вместе с Джинни уже сидели за кухонным столом. Увидев Гарри, Джинни случайно с грохотом уронила на пол миску с овсянкой. У Джинни обнаружилась очевидная склонность ронять всё на пол, лишь только Гарри входил в комнату. Она нырнула под стол, чтобы поднять миску, а когда вынырнула, лицо её раскраснелось, как солнце на закате. Сделав вид, что он ничего не заметил, Гарри уселся и взял тост, предложенный миссис Уизли.

— Письма из школы, — сказал мистер Уизли, передавая Гарри и Рону одинаковые конверты из желтоватого пергамента, на которых зелёными чернилами был написан адрес. — Дамблдор уже знает, что ты здесь, Гарри… этого человека не проведёшь. И вам двоим тоже пришли, — добавил он, когда на кухню неторопливо вошли Фред и Джордж в пижамах.

На несколько минут, пока они читали письма, воцарилась тишина. В письме Гарри содержалось обычное указание первого сентября сесть на Хогвартс-Экспресс с вокзала Кингс Кросс. Также был и список новых книг, необходимых в наступающем году.