— Что проис…

Рон ахнул, уставившись в лобовое стекло, и Гарри обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как в стекло врезается ветка толщиной с питона. Дерево, в которое они врезались, напало на них. Его ствол согнулся почти вдвое, а изогнутые ветки избивали каждый сантиметр машины, до которого могли дотянуться.

— Оооой! — сказал Рон, когда ещё один извивающийся сучок сделал в двери с его стороны огромную вмятину; лобовое стекло дрожало под градом ударов узловатых сучков, а ветка толщиной с таран яростно била по крыше, которая, похоже, начинала сдаваться…

— Бежим! — закричал Рон, всем весом налегая на дверь, но его тут же отбросило обратно на колени Гарри мощным апперкотом ещё одной ветки.

— Нам крышка! — застонал он, когда прогнулась крыша, но неожиданно пол затрясся — мотор снова завёлся.

— Задний ход! — закричал Гарри, и машина резко поехала назад. Дерево всё ещё пыталось их ударить; они слышали треск корней, дерево чуть ли не выпрыгивало, бросаясь на них, пока они отъезжали подальше.

— Было, — задыхался Рон, — опасно. Молодец, машина.

Однако у машины лопнуло терпение. Раздались два хлопка, двери раскрылись, и Гарри почувствовал, как его сидение повернулось на девяносто градусов наружу, а в следующую секунду он распластался на сырой земле. Громкий стук дал ему понять, что машина выбрасывает их багаж из багажника. Клетка с Хедвигой подлетела в воздух и открылась; сова вылетела с громким недовольным криком и, не оглядываясь, поспешила к замку. Затем, мятая, поцарапанная и дымящаяся машина укатилась в темноту, злобно сверкая задними фарами.

— Вернись! — кричал ей вслед Рон, размахивая своей сломанной палочкой. — Папа убьёт меня!

Но машина исчезла из виду, последний раз фыркнув выхлопной трубой.

— Представляешь, как нам повезло? — в отчаянии сказал Рон, наклонившись, чтобы поднять крысу Коросту. — Из всех деревьев нам нужно было врезаться именно в то, которое может дать сдачи.

Он обернулся через плечо, чтобы взглянуть на старое дерево, которое всё ещё угрожающе размахивало ветками.

— Пойдём, — устало сказал Гарри, — нам лучше зайти в школу…

Это было вовсе не то триумфальное появление, которое они себе представляли. Дрожащие, замёрзшие и раненые, они схватили чемоданы за ручки и потащили их по мокрой траве к дубовым парадным дверям.

— По-моему, пир уже начался, — сказал Рон, бросая чемодан у подножия лестницы и тихонько подкрадываясь к яркому окну, чтобы заглянуть внутрь. — Эй, Гарри, подойди-ка, глянь… это же Распределение!

Гарри быстро подошёл к Рону, и вместе они заглянули в Большой Зал.

Бесчисленное количество свечей висело в воздухе над четырьмя длинными столами, отчего золотые тарелки и кубки сверкали. Над ними сверкал звездами волшебный потолок, который всегда показывал такое же небо как и снаружи.

Сквозь лес остроконечных школьных шляп Гарри увидел длинную очередь из напуганных первогодок, которые заходили в Зал. Среди них была и Джинни, которую легко было заметить благодаря её ярким волосам семейства Уизли. Тем временем, профессор МакГонагалл, ведьма в очках и с волосами, собранными в тугой пучок, положила знаменитую Распределяющую Шляпу Хогвартса на табурет перед новичками.

Каждый год эта старая, вся в заплатках, потрёпанная и грязная шляпа распределяла учеников в четыре Дома Хогвартса (Гриффиндор, Хаффлпафф, Рэйвенкло и Слизерин). Гарри отлично помнил, как сам надел её ровно год назад и, замерев, ждал её решения, пока она вслух бормотала ему в ухо. Несколько ужасных секунд он боялся, что шляпа отправит его в Слизерин, Дом, который выпустил больше тёмных волшебников и ведьм, чем любой другой… но он оказался в Гриффиндоре вместе с Роном, Гермионой и всеми остальными Уизли. В прошлом году Гарри и Рон помогли Гриффиндору выиграть Кубок Школы, одержав победу над Слизерином впервые за семь лет.

Очень маленького мальчика с серыми волосами вызвали, чтобы надеть ему на голову шляпу. Гарри перевёл взгляд с него на профессора Дамблдора, директора школы, который наблюдал за Распределением с преподавательского стола, а его серебристая борода и очки-полумесяцы сияли в свете свечей. Через несколько мест Гарри увидел Гилдероя Локхарта, одетого в аквамариновую мантию. В конце стола сидел большой и волосатый Хагрид, который опустошал свой кубок.

— Подожди-ка… — пробормотал Гарри Рону. — За преподавательским столом есть пустое место… Где Снейп?

Профессор Северус Снейп был самым нелюбимым учителем Гарри. А Гарри был самым нелюбимым учеником Снейпа. Он был жестоким, циничным, и его не любил никто, кроме учеников его собственного Дома (Слизерина), он преподавал Зельеварение.

— Может быть, он заболел? — с надеждой сказал Рон.

— Может быть, он уволился, — сказал Гарри, — потому что ему снова не досталась должность учителя Защиты от Тёмных Искусств?

— А может, его уволили! — с энтузиазмом сказал Рон. — Все ведь его ненавидят…