Они добрались до классной комнаты Локхарта, и он, наконец, отпустил Гарри. Гарри одернул мантию и направился искать место прямо в конец класса, где начал отгораживаться, складывая перед собой стопкой все семь книг Локхарта.

В кабинет зашли остальные ученики, и Рон с Гермионой уселись по обе стороны от Гарри.

— У тебя на лице яичницу можно жарить, — сказал Рон. — Лучше надейся, что Криви не познакомиться с Джинни, а то они организуют Фан-клуб Гарри Поттера.

— Заткнись, — огрызнулся Гарри. Меньше всего ему хотелось, чтобы Локхарт услышал фразу «Фан-клуб Гарри Поттера».

Когда все расселись, Локхарт громко прокашлялся, и наступила тишина. Он протянул руку, взял у Невилла Лонгботтома книгу «Турне с Троллями» и поднял её, чтобы показать своё подмигивающее изображение на обложке.

— Я, — сказал он, указывая на него и также подмигивая, — Гилдерой Локхарт, Орден Мерлина третьей степени, Почётный Член Лиги Защиты от Тёмных Сил и пятикратный обладатель Награды за Самую Очаровательную Улыбку журнала «Еженедельник для Ведьм»… но я об этом не говорю. Я не избавился от бандонской баньши, улыбнувшись ей.

Он подождал, когда они засмеются. Несколько человек слабо улыбнулись.

— Вижу, вы все купили полное моё собрание сочинений… отлично. Думаю, сегодня мы начнём с небольшого теста. Не волнуйтесь — это просто чтобы проверить, насколько хорошо вы их читали, сколько вы усвоили…

Когда он раздал тестовые бланки, то вернулся на место и сказал:

— У вас тридцать минут. Начинайте прямо… сейчас!

Гарри посмотрел в свой листок и прочёл:

И список продолжался на трёх листах, вплоть до:

Полчаса спустя, Локхарт собрал листы и пробежался по ним прямо перед всем классом.

— Ай-яй-яй… едва ли кто-то из вас вспомнил, что мой любимый цвет — лиловый. Я пишу об этом в книге «Срок со Снежным Человеком». И некоторым стоило бы почитать «Отдых с Оборотнем» повнимательнее — я ясно даю понять в двенадцатой главе, что идеальным подарком на день рождения для меня будет гармония между всеми волшебными и неволшебными людьми… хотя я бы не отказался от большой бутылочки Старого Огденского Огневиски.

Он ещё раз подмигнул им. Рон смотрел на Локхарта с выражением неверия; Шеймус Финниган и Дин Томас, сидевшие на первой парте, тряслись от беззвучного смеха. Гермиона же, с другой стороны, слушала Локхарта очень внимательно и вздрогнула, когда он назвал её имя.

— …но мисс Гермиона Грэйнджер знала, что моя тайная амбиция — избавить мир от зла и запустить собственную линию средств по уходу за волосами… молодец! И вообще-то… — он перевернул её листок, — высший балл! Где мисс Гермиона Грэйнджер?

Гермиона подняла дрожащую руку.

— Превосходно! — просиял Локхарт. — Замечательно! Десять очков Гриффиндору! А теперь перейдём к делу…

Он нырнул за свой стол и достал большую клетку, накрытую сверху.

— Итак… берегитесь! Моя задача состоит в том, чтобы вооружить вас против самых мерзких созданий, известных волшебному сообществу! Возможно, в этом кабинете вы встретитесь с самыми своими жуткими страхами. Но знайте, что вы невредимы, пока я здесь. Всё, что я прошу, — это спокойствие.

Против своей воли, Гарри наклонился, чтобы из-за стопки книг получше разглядеть клетку. Локхарт положил руку на покрывало. Дин и Шеймус перестали смеяться. Невилл съёжился за первой партой.

— Я должен попросить вас не кричать, — понизив голос, сказал Локхарт. — Это может их спровоцировать.

Как только весь класс затаил дыхание, Локхарт сорвал покрывало.

— Да, — театрально произнёс он. — Свежепойманные корнуоллские феи.

Шеймус Финниган не смог удержаться. Он прыснул так, что даже Локхарт не смог принять бы это за вопль ужаса.

— Да? — улыбнулся он Шеймусу.

— Ну, они… они же не очень… опасные? — давился Шеймус.

— Не будьте так уверены! — сказал Локхарт, недовольно пригрозив пальцем Шеймусу. — Они могут быть дьявольски хитрыми, эти маленькие вредители!

Феи были ядовито-синего цвета, ростом примерно восемь дюймов, с заострёнными лицами и такими звенящими голосами, что казалось, будто слушаешь, как спорит стая попугайчиков. Как только сняли покрывало, они начали стучаться и метаться, громыхать прутьями и корчить рожи тем, кто сидел неподалёку.