«Я свободен!
– мысленно воскликнул Ливий и задрожал от радости.
– Всего несколько шагов - и подземная река вынесет меня в море!» Он быстро наклонился, взял копье и щит, валявшиеся возле затихшего тавра.

–  У тебя есть оружие, и ты можешь прыгнуть в реку, но чтобы добраться до римлян, надо проделать неблизкий путь, полный опасностей, и в одиночку это будет чрезвычайно трудно совершить, - жрица наклонилась и вытащила из мертвого тела тавра кинжал.
– Ночью ты сорвал с меня священную маску богини Девы. Она у тебя?

–  Нет, - обманул Ливий, вспомнив, что, перед тем как заснуть, спрятал маску.
– Я ее выронил, и она упала в пропасть.

–  А я думаю, что именно она сберегла тебе жизнь, когда ты упал в пропасть. Ведь ты единственный, кто остался в живых после такого падения. Внизу мы не обнаружили ни твоего тела, ни маски Орейлохе. Лишь чутье Моттара, опытного охотника, привело нас сюда. Как ты оказался в этом подземелье, о котором знают лишь избранные?
– задумчиво произнесла жрица, спокойно подходя к римлянину.
– Сейчас на поверхности земли наступило утро - плохое время для бегства. Скоро хватятся Моттара, и, твое тело внизу на камнях не обнаружили, поэтому сотни воинов будут рыскать вокруг в поисках тебя. Надо будет дождаться ночи, здесь ты находишься в безопасности. В скалах к вечеру будет приготовлена лодка и провизия на двоих - по морю безопаснее бежать, чем через горы. Ветер утих и море спокойное. Ты помнишь свое обещание?
– Она обняла его за шею, и он почувствовал под легкой тканью ее горячее тело.
– До ночи у нас много времени, и сюда никто не придет, - прошептала жрица Ливию в ухо и жадно поцеловала его в губы.

В голове у Ливия пронеслось: «Бежать! Путь к свободе так близок! Если я убью ее, никто в лагере варваров не узнает, что я жив, и не будет никакой погони». Но внутри его что-то воспротивилось этому, и он, отбросив в сторону щит и копье, обнял жрицу. Она на мгновение выскользнула из его объятий и загасила факел - вокруг воцарилась тьма. Когда его руки нащупали ее, она была полностью обнажена, и трепетала от желания.

Они занимались любовью на расстеленном меховом плаще убитого Моттара, лежащего неподалеку. После любовных утех он откинулся на спину.

–  Ты меня обманула, - сказал Ливий.
– Ты не была девственницей!

–  Ты меня тоже обманул! Маска Девы ведь у тебя? Ты ее спрятал где-то неподалеку? Твое чудесное спасение было возможно лишь потому, что у тебя была маска Девы!
– Жрица хрипло рассмеялась.
– Где она? Неужели ты опасаешься меня, слабой женщины, ты, такой сильный, да еще и с оружием?! Я заметила, что даже занимаясь любовью со мной, ты держал рядом с собой оружие - ты меня боишься? Я пошла на убийство своего соплеменника, готовлю наш побег, а ты не доверяешь мне и не хочешь показать, где спрятал маску Девы?

–  Тебе ведь нужна только маска богини!
– осенило Ливия. Все происходящее стало ясным и понятным, его охватила тревога.
– Все что ты мне рассказала - ложь!

Римлянин рывком поднялся, резко отбросив от себя жрицу, и схватил копье. Жрица глухо рассмеялась в темноте. Что-то в ней ему не понравилось, даже этот голос, ставший глуховатым, и этот смех. Ливий сделал выпад копьем, целясь на ее голос, но проткнул воздух.

–  То, что ты рассказала о лодке и провизии, было ложью?! Ты хочешь заполучить маску! Неужели она так ценна, что ты пожертвовала ради нее жизнью своего соплеменника?

Вдруг, как по волшебству загорелся факел, оказавшийся в руке жрицы. Она стояла полностью голая, лишь ее лицо скрывала черная маска:

–  Мы не так дорожим жизнью, как вы, римляне. Моттар из племени аропаев, а я из племени синхов. Скажи, где маска Девы? Видишь: я полностью обнажена, без оружия, и ты в любой момент можешь меня убить. Скажи, где она? И ты получишь лодку, провизию и возможность бежать.

Она вновь рассмеялась. Голос ее звучал глуховато, и все больше казался незнакомым. Чтобы рассеять подозрения, Ливий быстро шагнул и сорвал с лица жрицы маску - под ней открылось смеющееся лицо женщины с уродливым шрамом через все лицо.

–  Ты не жрица!
– воскликнул Ливий, и почувствовал опасность в темноте, куда не доставал свет факела, и, чтобы не терять времени, не стал убивать обманщицу. На ходу подхватил щит, тунику и топор, он бросился к подземной реке. Но стрела, вылетевшая из темноты за его спиной, воткнулась ему в бедро, заставила споткнуться. Ливий продолжал идти, превозмогая боль. Хромая, он отбросив щит, топор, и превозмогая боль рванулся к реке, оставалось всего несколько шагов, но вторая стрела проткнула ему легкое, заставив захлебнуться кровью, и римлянин упал. Сознание и жизнь еще теплились в нем, и он почувствовал, как на спине обломали стрелу и перевернули его лицом вверх. Перед ним стояла жрица в темном одеянии, а рядом с ней находилась женщина, уже набросившая на себя одежду, но не прикрывшая лицо с уродливым шрамом.

–  Перед тем как отправиться в Аид, ибо только там тебе место, скажи, где маска Девы, и ты попадешь туда легко и спокойно, - зловеще предложила жрица.
– Иначе смерть твоя будет ужасной и мучительной!

–  Ты ее не получишь, клянусь Юпитером!
– прохрипел Ливий, и, собрав последние силы, попытался достать жрицу копьем, которое до сих пор сжимал в руке, но та легко увернулась.

Женщина с уродливым шрамом на лице вырвала копье из его ослабевших рук и им же проткнула его правую руку. Римлянин захрипел от боли.