— Старшему брату предоставляется право войти первым. И потом, ты же у нас отвечаешь за невидимость.

Я уже чувствовал, что начинаю терять самообладание, и поскорее шагнул в портал.

Вот и первый сюрприз! Я едва устоял на ногах, больно ударившись щекой. Портал выходил прямо в… зеркало, висевшее в пяти футах от пола. Мне удалось задержаться на мраморной каминной доске и поймать Сейди, иначе моя самоуверенная сестрица шмякнулась бы на пол.

— Ого! — прошептала она. — Кто-то тут сильно начитался «Алисы в Зазеркалье».

Если сравнивать помещение, откуда мы пришли, и то, в котором очутились, разница между ними была как между прихожей и бальным залом. Высокий потолок покрывали безупречные геометрические узоры, отливающие медью. По стенам тянулись темно-зеленые колонны, а между ними блестела позолота дверей. Мраморный пол выложен массивными белыми восьмиугольниками с золотой инкрустацией. Наверху горела роскошная люстра. Она усиливала блеск золотой филиграни, зеленого и белого мрамора, наполняя зал нестерпимо ярким сиянием. Я невольно прищурился.

Вскоре я понял: основная часть света исходила вовсе не от люстры. Она шла от мага, находившегося в другом конце зала. Маг произносил заклинание. Он стоял к нам спиной, но я сразу догадался, что это Влад Меншиков. Сейди точно обрисовала его: невысокий плотный человек с вьющимися седыми волосами. Он и сейчас был в белом костюме. Меншиков стоял внутри защитного круга, пульсирующего изумрудным светом. Маг поднял посох, конец которого вспыхнул, как электрод сварочного аппарата. Справа от Меншикова, за пределами круга, находилась зеленая ваза высотой с человеческий рост. Слева, закованный в сияющие цепи, бился и извивался демон с волосатым, почти человеческим телом, вот только кожа его носила красновато-пурпурный оттенок. Вместо головы из плеч торчал громадный штопор.

— Сжалься! — металлическим, булькающим голосом завопил демон.

Я не знаю, как может кричать демон со штопором вместо головы. Но я собственными ушами слышал этот крик. Вас же не удивляют звучащие камертоны для настройки музыкальных инструментов. Только здесь вместо вилки камертона был резонирующий штопор.

Влад Меншиков продолжал нараспев произносить заклинание. Зеленая ваза все ярче озарялась магическим светом.

— Смотри, — шепнула мне Сейди, толкнув в бок.

— Смотрю, — ответил я. — Похоже, этот «мороженщик» кого-то вызывает.

— Я не про него, — сердито прошипела сестра. — Туда смотри.

Кивком головы она указала вправо. В углу зала, в двадцати футах от камина, стоял старинный письменный стол красного дерева.

Я уже знал о подсказке Анубиса. Нам нужно было найти письменный стол Меншикова. В среднем ящике лежал свиток «Книги Ра». Неужели русский маг хранит свиток в ящике стола? Уж слишком просто для его коварной натуры. С максимальной осторожностью мы спрыгнули на пол и стали пробираться вдоль стены. Я молил всех богов, чтобы наше «облако-невидимка» не выбросило больше ни одной искры.

Мы успели пройти половину расстояния до стола, когда Влад Меншиков закончил произносить заклинание. Он ударил посохом о пол. Посох приклеился к полу. Конец посоха по-прежнему ослепительно сиял. Такое ощущение, что он раскалился до миллиона градусов. Маг слегка повернул голову. Блеснули его очки с белыми зеркальными стеклами. Меншиков что-то искал у себя в кармане. Тем временем зеленая ваза продолжала сверкать, а демон — биться в цепях и вопить.

— Хватит мельтешить, Смерть Пробкам, — отчитал демона Меншиков.

Голос у мага был еще противнее, чем я представлял. Он звучал так, словно заядлый курильщик пытался говорить сквозь лопасти вентилятора.

— Сам знаешь: чтобы вызвать одного из главных богов, я должен принести жертву. Личной неприязни к тебе у меня нет.

Сейди поморщилась. Я понял, о чем она думает. «Один из главных богов».

Я и сам был ошеломлен услышанным. Дом жизни категорически запрещал смертным вызывать богов. Вот почему Дежарден нас так ненавидел. А Меншикова считал если не другом, то ближайшим соратником. Знал бы француз, как этот соратник нарушает правила!

— Мне больно! — взвыл демон. — Хозяин, я пятьдесят лет служил тебе. Пощади!

— Знаю, знаю, — без малейшего сострадания отозвался Меншиков. — Говорю тебе, я вынужден пойти на такой шаг. Только самый болезненный вид жертвоприношения может дать мне нужную энергию. Поэтому я применю экзекрацию.

Из кармана пиджака Меншиков достал обычный штопор и глиняный черепок, покрытый красными иероглифами. Держа оба предмета перед собой, маг начал новое заклинание:

— Я произношу твои имена, Смерть Пробкам, Слуга Владимира, Вращающийся в Ночи.