(emuna), т. е. оставалась постоянно твердой. Что же касается глагольной

формы в Быт 15:6, то ее значение здесь точнее всего можно передать так: "И

он пребывал постоянным по отношению к YHWH". Тут имеется в виду не особый

акт, а лишь укрепление уже наличного сущностного отношения, в котором

заключены одновременно доверие и верность(24). Перед лицом обетования,

которому Авраам способен поверить лишь из своего сущностного отношения к

Богу, патриарх еще более углубляет это отношение благодаря своей великой

преданности. И теперь Бог засчитывает ему это как доказательство

испытанности*. Слово "цедек" подразумевает положительное оценочное суждение.

Это указание на соответствие между высказыванием или действием человека и

реальностью, а тем самым — оценка этого высказывания или действия. Точно так

же "цедака" обнаруживает и удостоверяет соответствие между делом и замыслом

в личной жизни(25) человека, "цедака" — это "испытание" (или

"испытанность"). Затем это понятие применяется и к Богу, обозначая его

благоволение, проявляющее себя в действии. Какому действию в конечном итоге

можно приписать характер доказательства верности и доверия, не в состоянии

решить ни отдельный человек, ни община, которой он принадлежит, но

единственно Бог в своем "усмотрении", где все человеческое открывается в

подлинном своем виде. Употребленный в Быт. 15:6 глагол хашаб, который

позднее получает и отвлеченное значение "думать", скорее всего происходит из

технической сферы, где он значил "придумывать, планировать"; в судебный язык

этот глагол, означая юридическое "вменение", не проник глубоко, хотя слегка

и затронул его. Главным же значением глагола стало "раздумывать,

размышлять", а именно — значение либо обдумывания, планирования, либо

оценки, установления стоимости, рассмотрения. Разумеется, люди могут

оценивать и устанавливать стоимость и значение лишь отдельных феноменов как

таковых(26), Бог же происходящее в человеке и исходящее от него может

вменить ему в полное доказательство человеческой верности, признать за

совершенную реализацию сущностного отношения к божеству. Ибо в этот момент,

в этом движении своей целостности личность восходит к такому состоянию,

которое служит мерилом ее ценности; сущность сотворенного достигла бытия,

задуманного творением, и даже чрезвычайное "искушение" может лишь выявить и

актуализировать то, что установилось тогда.

То, что нашел на этом месте Павел в своей греческой Библии, (погружено

в другую атмосферу. Авраам здесь верит не "в" Бога — в смысле постоянной

преданности Ему; здесь Авраам верит Богу, а это вовсе не обязательно значит,

что он слову Бога внимал с верой (так приглаживать это место, видимо, не

входило в намерения переводчика), но тогда, в тот момент, о котором

рассказывается, автор все-таки описывает именно душевное движение. Еще

важнее то, что из божественного помышления, смотрения, узаконения возникло

"вменение" — категория судебного взвешивания и соразмерения пунктов вины и

невиновности и в этой же связи (из доказательства, проверки верности)

возникла категория праведности, законосообразности человеческого поведения

перед лицом Бога. Обеим категориям, "вменению" и "праведности", свойственны

узость, оскудение изначальной жизненной полноты, общие александрийскому и

современному ему раввинистическому иудаизму. А в результате деятельности

Павла, перенявшего эти категории, данное положение оказалось проникнутым

принципами его учения о вере и оправдании верой и преобразовалось в своем

содержании: вера как действие Бога в человеке влечет за собой состояние

праведности, к которому не могут привести одни только человеческие "дела",

одно только простое исполнение "закона". Простая данность встречи "лицом к

лицу" человека и Бога в повествовании из книги Бытия замещается происходящим

в вере, и только в ней одной, взаимопроникновением Бога и человека, -

диалогическая ситуация замещается мистической, но последняя ситуация не

имеет завершения в самой себе, а, как почти всегда бывает в мистике,

постигается и истолковывается скорее как ситуация, которая одна лишь может