– Ты проверил реестры записей о смерти.

– Да. Она умерла в первом квартале 1873 года.

– Проклятье!

– Я заказал копию свидетельства. Хотя я полагаю, мы вряд ли узнаем что-нибудь новое. Она умерла незамужней. Нет сомнений в том, что детей у нее тоже не было. Какая жалость, не правда ли?

– Как говорится, вернулась на небеса непорочной.

Тоби рассмеялся.

– И что ты теперь собираешься делать?

– Проверю брата и сестер. Джона, Анну и маленькую Элеонору.

Для того чтобы проследить до наших дней потомков всех троих, потребуется уйма времени. По некоторым причинам вряд ли будет правильным ограничиться одним потомком доктора Маршалла.

– Я заодно забрал свидетельство о рождении. «Джей» означает Дженет.

Значит, Дж. М. была названа в честь обоих родителей. Дженет – женский вариант имени Джон. Эллен Дженет Маршалл.

Повесив трубку, Наташа открыла дневник. Она посмотрела на фотографию Бетани. Было бы лучше, если бы Адам дал ей нормальную фотографию, а не это маленькое, трагическое, призракоподобное лицо.

Кто ты? Где ты? Все ли с тобой в порядке?

Потом она вслух произнесла:

– Я не дам тебя в обиду, обещаю.

Она вложила фотографию между тонкими страницами дневника и подумала об энергичной особе, характер которой просвечивал сквозь строки. Дж. М., Дженет. Ей тогда было чуть больше двадцати, она вела подвижную, наполненную событиями и любовными переживаниями жизнь. И через несколько лет умерла.

Всего в тридцать лет. Незамужняя. Бездетная.

В буквальном смысле мертвый конец, тупик.

Наташа импульсивно решила оставить «Санбим» в Сноузхилле. «Опиум Ден» находился в пяти минутах ходьбы от Оксфордского вокзала. Пока она шла по Стэйшн-роуд, ей казалось, что ноги становились тяжелее по мере того, как она приближалась к ресторану, словно ей пришлось бежать несколько часов.

Ресторан был заполнен наполовину, в основном парочками студентов и молодых специалистов. Адам сидел за столиком «для некурящих» около окна, дымя сигаретой. Перед ним лежал закрытый журнал, стояла откупоренная бутылка «Шираза» и два стакана. Один был наполовину пустым.

Не улыбаясь и не думая приветствовать Наташу, он просто смотрел, как она приближалась к столику.

– Здравствуйте.

Он продолжал смотреть перед собой, потом поднял на нее глаза.

– Вы шли как танцовщица, – он плеснул вина в пустой стакан.

Она сняла пальто, перебросила через спинку стула и села.

– Я занималась балетом до пятнадцати лет.

– Тогда понятно. У меня была идея сделать серию фотографий балетных сценок. Как вы на это смотрите?

– Я уже говорила вам, что не люблю фотографироваться.

– Жаль. Фото, которое я сделал в тот день, получилось хорошо. Вы выглядите очень эффектно.

– В подобном преступлении меня не обвиняли с тех пор, как мне стукнуло семнадцать.

– Вы меня удивляете. Полагаю, что быть влюбленным в вас – большое испытание. Как и всякая стоящая вещь.

Она предпочла промолчать. Вместо этого откусила кусок креветочного крекера.

– А фотографии Бетани получились хорошо?

– Могли быть и лучше, – он вдавил окурок в пепельницу. – Не знаю, в чем дело. Может, проблема с экспозицией. Какая-то тень. Черно-белые снимки не удались.

– Жаль. А выставка скоро?

– Слишком скоро.

– Когда открывается?

– 16 января.

Через две недели. Крайний срок, который определила Наташа для того, чтобы найти Бетани.

– Две последних съемки назначены на эту пятницу. Я должен был сделать это неделю назад.

Это было сказано с явной неохотой. Под черной вельветовой курткой Адама оказалась мятая белая футболка. Волосы всклочены, как будто он только что встал с постели. Кроме того, ему не мешало бы побриться.

Он взял палочку для еды и зажал между пальцами, как ковбой из вестерна – пистолет. Стукнул ею по столу, потом отложил в сторону.

– Ну, как продвигаются дела у вас?

Выбора не было, кроме как выложить все Адаму.

– Автора дневника звали Эллен Дженет Маршалл. Ее отец, Джон, практиковал на Сэвил Роу.

– Хорошо сработано. – Он смотрел ей в лицо. – Что-нибудь еще?

– Дженет умерла в тридцать лет. Незамужней.

Он зло затянулся сигаретой, выдохнул, посмотрелв окно.

– Тогда у нее должен быть незаконнорожденный ребенок.

Парочка за соседним столиком посматривала в их направлении.

– Это возможно.

Действительно, тот факт, что Дженет умерла незамужней, не означает, что у нее не было прямых потомков, которым она могла бы оставить свой дневник. Такую ошибку делали неопытные специалисты по генеалогии, которые, обнаружив свидетельство о браке, искали факты, связанные с рождением первого ребенка в последующие годы, хотя двигаться нужно было в обратном направлении. В викторианские времена в десяти процентах случаев браки заключались после рождения первенца, а многие пары вообще но регистрировали свой брак.