– Не стоит волноваться, дорогая, – добавила она, видя, что посетительница осталась стоять. – Я знаю, о чем вы думаете. Я произвожу впечатление сумасшедшей, впуская в свой дом первого встречного. Наверное, так оно и есть. Но когда же еще, как не в моем возрасте, быть сумасшедшей?

Она стояла, маленькая и тщедушная, с идеально прямой спиной. Тонкие лодыжки в чулках виднелись из-под синей шелковой юбки, на шее был шарф в тон. Ее голос дрожал, как и ее руки.

– Я полагаю, что намного лучше быть безрассудной в старости. Что бы ни случилось, а твоя жизнь тобой уже прожита. Кроме того, у меня есть маленькое правило: после наступления темноты я не впускаю молодых людей! – шаловливо улыбнулась хозяйка.

Наташа почувствовала, что улыбается в ответ.

– Кроме того, я хорошо вооружена. – Старушка грозно помахала огромной булавкой для шляпы, заставив Наташу сначала вздрогнуть, а потом рассмеяться, когда Марион прилаживала свое оружие обратно в шарф, подальше от посторонних глаз. – В последнее время ко мне приходят только молодые посетители, – добавила она, как будто Наташа должна была знать, о ком идет речь. – Я бы не стала по ним скучать.

Наташа напомнила себе о цели своего прихода – выяснить, жила ли здесь когда-нибудь Бетани.

– Вы сказали, что нижний этаж кто-то снимает?

– Мистер Брэйтвэйт. Он банкир. Его дом и семья в Хередфордшире. Он приезжает вечером в понедельник и уезжает утром в пятницу. Тише воды, ниже травы.

– Он давно здесь живет?

– Больше двух лет.

Наташу нисколько не удивил тот факт, что Бетани никогда здесь не жила.

– Не считая банкира, в доме больше никого нет?

– С того самого времени, как мой муж покинул меня. Разве что привидения.

Наташа подумала, что между понятиями «посетители» и «привидения» этого дома можно смело поставить знак равенства. Она подумала, что Марион замечательно безрассудна.

Старушка между тем пристраивала у себя за спиной маленькую подушку, взбивая ее ладошкой. Потом она откинулась назад.

– Я говорю это не просто, чтобы доставить вам удовольствие. – Веселые голубые глаза открыто смотрели на Наташу. – Любой, кто этого по-настоящему захочет, может почувствовать их присутствие. Призраки никогда не беспокоили меня. По правде говоря, это основная причина, по которой я купила эту квартиру. Видите ли, я сама была увлечена ею.

– Лиззи Сиддал?

Марион наклонила голову.

– А ваши посетители?...

– Ко мне приходят разные люди. В основном художники и студенты-искусствоведы. Люди, которые тоже интересуются ею. Бывают актрисы, музыканты. Я угощаю их чашкой чая, и мы мило беседуем о поэзии, картинах и всяком другом. Когда я была молода, я мечтала стать художницей. Но в те времена это не приветствовалось. Как и в ее время. Но у нее было мужество не обращать на это внимания. А я слишком стремилась к респектабельности. Уродующие личность амбиции, которые, к моему удовольствию, сейчас я полностью изжила. Но теперь мой дух, как говорится, бодр, плоть же немощна.

Наташа изменила свое мнение о ней. Марион была, пожалуй, одной из немногих по-настоящему здравомыслящих людей, встреченных ею в жизни.

Старая леди приложила палец к губам, смерив Наташу взглядом с головы до ног.

– Дайте-ка я угадаю. Вы тоже студентка?

Наташа покачала головой.

– Тогда танцовщица?

– Я занимаюсь генеалогией.

– Ужасно интересно, – Марион склонила голову к плечу. – Вы больше похожи на художницу.

Наташа открыла сумку, достала фотографию.

– Вы когда-нибудь видели эту девушку?

Марион взяла снимок, потянулась к бюро позади кресла за маленькими круглыми очками, потом внимательно его изучила.

– Это снято пару месяцев назад, – объяснила Наташа на тот случай, если старушка ошибочно примет снимок за старинный.

– И эта девушка интересовалась Лиззи?

– Да.

– Вы знаете, я не уверена, что видела ее. Лицо кажется знакомым. Но я уже говорила, что вижу много лиц. Может, она приходила сюда. Возможно, она приходила посмотреть на дом снаружи. Я вижу, как они стоят на тротуаре. Некоторые делают фотографии, некоторые просто постоят немного и идут, откуда пришли. – Она легко постучала пальцем по фотографии, – Да, должно быть, именно поэтому мне кажется, что я ее знаю. Прелестное дитя.

– Это верно.

– Ваша подруга, не так ли?

Наташа посмотрела на доброе лицо Марион.

– Я не знаю, кто она такая. – Правдивость этих слов дошла до нее, пока она их проговаривала. К Наташе вернулось ощущение безысходности. Тупик.

Бетани назвала вымышленное имя своему любовнику, фальшивый адрес работодателю, сделала все возможное, чтобы сохранить свою личность в тайне. Похоже, ей это удалось.

Цветочница сразу предположила, что Наташа из полиции. А какой еще можно сделать вывод, если сталкиваешься с кем-то, кто разыскивает человека по фотографии? Если вдуматься, Рози не выказала удивления, как будто ожидала подобного визита. Как если бы она знала о Бетани что-то, вызывающее подозрения, из-за чего визит полиции показался ей естественным.