К комфортной езде быстро приноровился, — «булыжник» тащит покорно. С удивлением заметил, что это не камень ползет, — болотистая жижа неутомимо сокращается под глыбой, толкает вперед, как перистальтика.

— Зафиксировать в лабораторном журнале, — скомандовал я. — Экспериментальная система чрезвычайно неравновесна. Под действием внешних потоков возникают сложные формы переноса вещества внутри системы, усложнение самопроизвольное. Подчеркиваю, самопроизвольное. Конец записи.

В ухе с готовностью пискнуло, — сохранение заметки прошло успешно.

Камень выполз на берег «ручья». В мелкой канавке журчит бурая гадость, струится и перескакивает между булыжников. Поток разрезает экспериментальную зону надвое: на одном конце теряется в почве, с другого — бьет бодрым ключом. Циркуляция каталитического вещества в системе. В глубине эти грунтовые воды способствуют какому-то из многочисленных превращений, химики даже смогут пояснить какому…

Я прислушался к плеску «воды». Равномерное движение и покачивание глыбы убаюкивает, нахлынуло философское настроение. Мысли устремились прихотливыми путями, с удивлением отметил, что эдак и впрямь медитировать можно: прав Танака, точно — «сад ка…»…

— Ауууххч!

Подо мной зашипело, от защитного костюма посыпались искры. В ушах прогремело:

— Фазовая неустойчивость, фазовая неустойчивость! Разрушение элемента ландшафта! Критическая ситуация! Смените место дислокации или покиньте симуляцию!..

Я вскочил. «Булыжник» стремительно тает, разогретая масса плавит подошвы. Раскачался взмахами рук, присел… Прыжок, мысок зацепился, лечу кувырком. Перед глазами скачут чехардой небо и бурлящий поток. Всплеск, вспышка, взрыв…

И выныриваю в заботливые объятия техников.

— Андрей Николаич, Андрей Николаич! — надрываются надо мной. — Вы чего там? Все в порядке?!

С щелчком отскакивают и складываются видеоочки, с рук соскальзывают сенсорные перчатки. Успел заметить, как по всему телу отлепляются нейроконтакты, тончайшие проводки шустрыми змейками втягиваются во внутренности моего ложа. В глазах гаснут синее небо и бурый ручей, пальцы до боли впиваются в подлокотники нейрокресла — миг назад тщетно хватались за воздух. Я сощурился, сверху режет глаза синий электрический свет.

Туман в глазах рассеялся, и разглядел наконец склонившуюся надо мной фигуру. На широком лице крупная картофелина носа, в голубых глазах плещется беспокойство. Я покосился, поймал взглядом идентификационную карточку на груди техника: «Платон Курков, младший научный сотрудник». А, ну да, конечно…

— Да-да, все в норме, — отозвался, высвобождаясь из пут телесенсорного ложа. — А что вообще произошло?

Я сел рывком, в глазах поплыло. Платон услужливо подставил плечо.

— Фух. — Мир занял привычное положение. Я неловко похлопал Куркова по плечу и спустил ноги на пол. Платон засуетился, ладони ловко пляшут над клавиатурой, — отключает последние контуры телесенсорики. Одежду я нашел на стуле по соседству: стал неловко просовывать ноги в брючины, едва влез в рубашку. Руки дрожат, словно тело готовит революцию против главенства мозга.

Не думал, что поствиртуальный синдром проявится так резко, хотя чего там, обычное дело. Медицинский имплант уловил блуждающие возбуждения в нервной системе и впрыснул успокоительного. Я скользнул взглядом по дисплею-татуировке на запястье и добавил дозу ноотропов — мысли потекли спокойнее и увереннее.

— Ну-у, — протянул Платон, — вообще-то, я вас предупреждал. Симуляция этого эксперимента сложная и нестабильная. Ваше присутствие стало вносить критические изменения в ее ход — вы соприкоснулись с особенно динамичной формой ландшафта, этим «булыжником». Ресурсы на воспроизведение виртуальной модели во всей сложности колоссальные, потому система предупредила о перегрузке. К сожалению, вы не успели минимизировать свое влияние, и компьютер предпочел выкинуть вас из симуляции принудительно…

Я глянул строго.

— Иными словами, вычислить эффекты моего присутствия компу оказалось слишком сложно?

Платон кивнул.

— Да, туговато у нас с мощностями, — протянул я. — Но ты же говорил, это запись поведения системы примерно месячной давности? Всего лишь запись? То есть для моего погружения не требовались особо сложные расчеты в реальном времени. Только воспроизведение результатов уже проведенных. Разве нет?

— Да, но перекодировка в сенсорные сигналы, создание виртуальной реальности — тоже задачка не из легких.