– Как, разве ты не знаешь, что Тристан – уроженец нашего города? – удивилась Барбара. – После окончания гастролей по другим городам он приедет, и надолго.

– Вот как… – растерялся Улисс. Говорить о закате, прибое и ветерке уже не хотелось.

Потом он проводил Барбару домой, и она попрощалась с ним совсем не так тепло, как днем раньше. На встречу с друзьями Улисс явился в довольно тоскливом настроении, несмотря даже на то, что волчица согласилась встретиться с ним завтра.

А о чем в этой поездке размышлял Марио, никто не знает, потому что именно сейчас шпиону вздумалось соблюдать максимальную секретность и конспирацию. Глядя на выражение его морды, можно было заключить, что Соглядатай не думает ни о чем. И, разумеется, решить так было бы ошибкой.

Опустим то, как наши авантюристы прибыли в гостиницу, как Евгений преобразился в больного павлина и как друзья дотащили его до двери номера Изольды Бездыханной. Опустим все это, ибо вид страданий несчастного пингвина способен заставить сжаться даже самое безжалостное сердце, и читатель решит, что наше повествование достойно сцены Большого Трагического Театра. Оно, конечно, не лишено некоторой доли драматизма, но все же не до такой степени, как это принято в спектаклях, где героиня Изольды Бездыханной никогда не доживает до занавеса.

Евгений выжил. Да и до финала пока далеко. Пингвин даже нашел в себе силы постучать в дверь, хоть это оказалось непросто – крылья были заняты букетом и бутылкой шампанского. За несколько мгновений до того, как дверь распахнулась, Евгений вспомнил, что забыл распустить хвост, быстро переложил бутылку в крыло с цветами и освободившимся крылом дернул за веревочку в кармане. Веер за его спиной раскрылся павлиньим хвостом, в тот же момент дверь номера распахнулась, явив Изольду Бездыханную, облаченную в красное вечернее платье. Длинную шею гусыни украшали жемчужные бусы. Номер за спиной актрисы оказался погруженным в мягкий интимный свет, в котором тоже преобладали красные тона. Здесь все застыло в ожидании страстей.

Встреча повергла в оцепенение и Евгения, и Изольду. Затем в глазах гусыни отчетливо проявилось недоумение. Актриса посмотрела налево, потом направо, убедилась, что в коридоре больше никаких павлинов не наблюдается, и снова уставилась на визитера. Теперь ее взгляд выражал немой вопрос, и Евгений понял, что отвечать надо немедленно.

– Это я, – выдавил он из себя. Хотя это заявление допускало различные трактовки, Изольда поняла правильно. Но решила уточнить:

– Вы?

Визитер кивнул.

– Я. Евгений. Павлин.

Медленным взглядом актриса окинула Евгения с головы до пят. Затем обратно. Цель этой инспекции была очевидна, и Евгений затряс задом, привлекая внимание к своему роскошному хвосту. Привлек. Но на всякий случай добавил:

– Извините за несколько необычный вид. Недавно перенес болезнь… Знаете, такую, от которой пухнут тело и шея. Я бы ни за что не показался вам, если бы не боялся, что вы вот-вот уедете и тогда я вас вообще не увижу… Еще раз извините. – Евгений вспомнил указания Улисса: главное в отношениях с неуверенной самкой это напор и натиск. Павлин протянул гусыне букет. – Это вам! Обратите внимание на цветовую гамму, она выражает мое раскаяние. Наверное, мне не стоило приходить. Это было ошибкой, встречаться с вами после этой ужасной болезни, от которой пухнут тело и шея. Что же я наделал! Я немедленно, сию же секунду удалюсь. Прощайте!

– Нет-нет! – возразила Изольда. – Что вы, не уходите! Должна признать, выглядите вы действительно несколько… ммм… необычно. Я представляла павлинов иначе. Сильно иначе…

– Проклятая болезнь, – напомнил Евгений.

– Я поняла, – кивнула Изольда. – От которой пухнут тело и шея. Ужасно. Но я ценю ваш приход. Это смелый поступок.

– Да? – удивился Евгений.

– Конечно! После болезни, когда вы выглядите столь необычно… для павлина. Честно говоря, вы сейчас больше похожи на пингвина.

– Неужели?

– Да, похожи.

– Меня это радует, – сказал Евгений. – Я очень уважаю пингвинов. По-моему, это самые потрясающие птицы. После павлинов, разумеется. – Он немного подумал, сообразил и добавил: – И гусей.

– Что же мы стоим на пороге! – спохватилась Изольда. – Заходите!

Затрепетавший от мысли, что ему удалось проникнуть на территорию «объекта», Евгений переступил порог. Номер актрисы оказался небольшим, но уютным. У двери на балкон стояли столик и два кресла. На столике Евгений увидел вазу, два бокала и бутылку шампанского – такую же, как та, что он держал в крыле. Изольда перехватила взгляд гостя и рассмеялась:

– Мы даже предпочитаем одну марку шампанского, как интересно!

Витавшее в воздухе напряжение, не выдержав громкого смеха гусыни, с обидой испарилось. Изольда поставила букет в вазу и уселась в одно из кресел.

– Садитесь, прошу вас, – произнесла она. – Да отпустите же вы это шампанское!

Евгений присоединил свою бутылку к бутылке актрисы. А вот садиться он не торопился. Ведь для этого пришлось бы свернуть хвост и совсем уж потерять сходство с павлином. В поисках объяснения пингвин перебрал в голове фрагменты из прочитанных книг.